Ночь большой луны

Тюбик догнал его в коридоре.

- Котяра ты дворовая! - обругал он Егора. - Сам будешь петь на выходе! Понял?!

- Прости, прости, - покаялся Егор. - Сам видел, ситуация требовала…

- Ситуация, - проворчал Тюбик. И недовольно добавил: - Петь не буду!

- И не надо, - заверил Егор. - Прорвемся как-нибудь. А за помощь спасибо. Выручил.

Тюбик фыркнул и отмолчался.

Просторный коридор уходил в полутьму. Старый паркет еле слышно скрипел под ногами, воздух пах высохшим деревом и книжными страничками. Запах, который Егор очень любил, потому что он напоминал ему об огромной библиотеке, которую он унаследовал от родителей. Вот только времени на то, чтобы читать книги, у него почти нет.

Солнечный луч сверкающей рапирой пронзал раму огромного овального окна, пылинки танцевали на нем, как феи на радуге. Тюбик чихнул еще раз.

- Развели пылищу! - сказал он недовольно. И спросил: - Что мы ищем?

- Кафедру российской истории, - ответил Егор, рассматривая таблички на дверях.

Тюбик быстренько убежал вперед. Остановился возле крайней у поворота двери и деликатно гавкнул.

«Так и есть. Этот паршивец еще и читать умеет», - подумал Егор обреченно.

Дошел до поворота, остановился напротив двери, на которую указывал Тюбик. Все правильно. Кафедра российской истории.

- Спасибо, - сказал Егор.

Поднял руку и стукнул в дверь. Как сказал охранник? Ника Аркадьевна?

Бородатого дяденьку придется поменять на полную пожилую тетеньку. Она, наверняка, носит огромные очки, закрывающие половину лица, и скручивает волосы на затылке в неаппетитную фигу. На ней белая кофточка…

- Да входите же, открыто! - сказал нетерпеливый женский голос.

Егор приоткрыл дверь и сунул голову в кабинет.

Сначала он не увидел ничего, потому что прямо напротив него было огромное окно, из которого изливался океан солнечного света. Егор растерянно заморгал и произнес:

- Ника Аркадьевна?

- Это я, - сказала невидимая собеседница. Егор видел только темный силуэт женщины, стоявшей спиной к окну.

- Можно войти?

- Входите, - повторила женщина.

Голос был удивительно молодой. Наверное, аспирантка. Подрабатывает в институте на должности…

- Слушаю вас, - прервала женщина поток его мыслей.

Егор вошел в кабинет, решительным шагом направился к окну и дернул вправо тяжелую бархатную штору. На него обрушился пыльный водопад, и он с проклятьем отскочил назад.

- Да уж, - насмешливо прокомментировала собеседница. - Не стоит чувствовать себя в гостях, как дома.

- Извините, - сказал Егор. - У меня от солнечного света глаза болят. И я вас почти не вижу.

- Теперь видите?

Егор прищурился.

Ему удалось наполовину задернуть штору и зрения, наконец, обрело резкость.

Первое, что бросилось ему в глаза, - необыкновенная молодость собеседницы. Нике Аркадьевне, как назвал ее охранник, Егор, встреть он ее на улице, не дал бы больше двадцати. Она была невысокой, очень стройной, и волосы ее не были скрючены в фигу на затылке. Ника Аркадьевна предпочитала короткую стрижку, напоминающую о прическах комсомолок тридцатых годов. Еще бы гребень на макушке - и иллюзия была бы полной.

Второе, что бросилось в глаза Егору, - непривычно темный для столичной жительницы загар. Лицо Ники Аркадьевны казалось настолько смуглым, что почти сливалось с темно-каштановыми волосами. И только ярко-зеленые глаза, словно небольшие, но очень мощные прожекторы, подсвечивали бронзовый индейский оттенок кожи.

Вообще-то Егору не нравился такой густой, почти черный, загар на женском лице. Он считал его грубым. Но при взгляде на новую знакомую усомнился в правильности своего давнего убеждения.

- Так чем могу служить? - напомнила Ника Аркадьевна во второй раз.

- Меня зовут Егор, - начал он.

- Егор?..

Собеседница обозначила тоном длинное многоточие. Ясно. Приятельское обращение по имени исключено.

- Егор Ильич, - договорил он неохотно.

- Ой!

Егор не сразу сориентировался, почему его имя вызвало столь бурную реакцию. Но секундой позже сообразил, что восклицание относится вовсе не к нему, а Тюбику.

Тюбик, до этого скромно прятавшийся за дверью, изучал хозяйку кабинета. Изучал, изучал и решил, что пора знакомиться лично.

- Какой славный! - воскликнула Ника Аркадьевна, разом превращаясь в девочку.

Присела на корточки и двумя руками взялась за мордочку Тюбика.

- Мы помесь, - сказала она, поворачивая голову пса то влево, то вправо. - Вижу фокстерьера и…

Она помедлила.

- И двортерьера, - подсказал Егор.

Тюбик, добросовестно прикидывавшийся обыкновенным домашним песиком, укоризненно взглянул на него.

- Вот именно, - подтвердила Ника Аркадьевна. Погладила Тюбика по голове и сказала: - Такие помеси бывают на редкость умными. Иногда даже умнее некоторых людей.

Тюбик пришел в восторг и выразил новой знакомой свою искреннюю благодарность.

- Будь осторожен, - попросила его Ника, как человека. - Не трогай здесь ничего. Хорошо?

- И так понятно, - ответил Тюбик и прошелся по кабинету, с любопытством оглядывая незнакомую обстановку.

Ника встала, отряхнула подол юбки и пригласила:

- Садитесь.