Ночь драконов

– Себастьян! – позвал Патриарх прежде, чем один из нас смог ответить. Он прошел на середину поля и встал, возвышаясь, с мечом, висящим сбоку. – Две минуты, предатель! – предупредил он, и мое сердце екнуло, ком застрял в горле. – Две минуты до того, как Божий суд свершится. Я обрел покой перед Всевышним. А ты?

Гаррет посмотрел на меня. В глубине его глаз я видела страстное желание и решимость, и нечто большее, отчего все у меня внутри переворачивалось. Я знала, что Райли наблюдает, но меня это не волновало. Предстояла битва насмерть.

Шагнув вперед, я ухватилась за его рубашку, подтянулась вперед и поцеловала. Его рука обвилась вокруг моей талии, притягивая меня ближе и прижимая к телу. Я слышала, как Райли фыркнул и отвернулся, а потом я забыла о нем, «Когте», Патриархе, обо всех. В моем сознании было только это место, этот момент времени и человек в моих руках.

– Ты победишь, – прошептала я, когда он отклонился назад. – Если Бог и правда есть, то не позволит тебе проиграть, не с тем, что ты стараешься сделать. Но тебе и не нужна Его помощь, Гаррет. Она уже с тобой. Ты убьешь Патриарха, и Святой Георгий увидит, кем тот является на самом деле. И затем мы сможем, наконец, оставить весь этот глупый бардак позади. – Он заморгал, и я улыбнулась дрожащими губами. – По крайней мере, до следующей катастрофы.

Гаррет прижался своим лбом к моему.

– Я люблю тебя, Эмбер, – прошептал он, и у меня внутри все сжалось. – Никогда… не думал, что смогу испытывать подобные чувства, особенно к дракону. Но если это и правда конец, то хочу, чтобы ты знала. Ничего не изменилось со времен Вегаса. С Кресент-Бич, правда. Встреча с тобой – самое важное, что случалось в моей жизни, и если я умру здесь, стараясь защитить твой вид от Ордена, то ни капли не буду сожалеть об этом.

– Гаррет…

– Не говори ничего, – прошептал он, слегка улыбаясь и отклоняясь назад. – Это похоже на прощание, а мне все еще нужно что-то, чего можно с нетерпением ждать. Помоги мне победить. Просто жди меня, когда я вернусь.

– И я буду.

Он погладил меня по щеке большим пальцем, повернулся и пошел в центр круга, где его уже ожидал Патриарх в кроваво-красных лучах восходящего солнца.

Гаррет

Я не был до конца честен.

Когда Райли спросил меня, смогу ли я победить, то я не дал прямого ответа. Сказал ему, что не знаю, умеет ли Патриарх драться. Это была ложь. Патриарх не только действительно коллекционировал мечи и древнее оружие, но и усиленно с ними тренировался. Когда он воззвал к Поединку правосудия, это не было отчаянной попыткой человека, которому уже нечего терять. Это был продуманный риск, который дарует ему все преимущества. Я мало знал о фехтовании: в Ордене мы тренировались с клинками, но это занимало лишь малую часть обучения, считалось по большей части нецелесообразным и изучалось больше для соблюдения традиций, чем для фактического применения. Вероятно, Патриарх с самого начала припас этот план, зная, что однажды он сможет им воспользоваться. Я понимал, что бой не будет легким. Даже не был уверен, что смогу победить.

Но уступить не мог. Патриарх имел преимущество в поединке, но на меня рассчитывали слишком многие, чтобы проиграть сейчас. Включая конкретную пылкую девушку-дракона, которая будет ждать меня, когда все закончится. Она была причиной, по которой я это делал, причиной перемен в моей жизни. Если я погибну здесь в попытке изменить Орден, если хотя бы некоторые в Ордене Святого Георгия начнут задаваться вопросами, оно будет того стоить.

Патриарх ожидал меня в центре воображаемого круга, яркая неподвижная статуя в белых и красных одеяниях. По одну сторону как судья стоял Мартин, глядевший на нас обоих, его темная фигура вырисовывалась на фоне белой земли. Не было ни дуновения ветра, ни движения воздуха, который бы будоражил равнину, ни единого звука, кроме моих хрустящих по соли шагов. Я остановился в трех метрах от места, где стоял мой противник, и на мгновение абсолютная тишина опустилась на мир.

Холодные голубые глаза Патриарха встретились с моими через арену.

– Богохульник, – тихо произнес он шепотом, полным ужасающей ненависти, отчетливо раздающимся в полной тишине. – Любовник демона. Ты порабощен дьяволицей, не так ли, Себастьян? Твоя душа испорчена безвозвратно. Даже не знаю, ненавидеть тебя или жалеть. Но не беспокойся. – Он очень медленно поднял свой меч, и лучи заиграли на острой, как бритва, поверхности. – Я освобожу тебя.

Я почти улыбнулся. Слова Патриарха ничего для меня не значили. Быть может, несколько месяцев назад, когда я впервые осознал, что, возможно, влюбился в создание, которое считалось моим врагом, вероятно, тогда я бы заволновался. Но теперь то время безвозвратно прошло. Я принял правду – я люблю дракона – и не стыдился этого.