Ночь, когда она исчезла

— Да. Ту, в меховой шубе.

— Да. Это та, что живет в «Темном месте».

— «Темном месте»?

— Да, ну ты знаешь, большой старый дом в Апли-Фолд.

Она качает головой.

— Ты точно его знаешь, — говорит Кезия. — Это самый большой дом во всей округе.

Таллула снова качает головой и затем спрашивает:

— Что она купила?

Кезия презрительно фыркает.

— Зачем тебе это знать?

— Не знаю. Просто она… Я вроде как знаю ее по колледжу, и она ушла очень загадочно, никто не знает почему. Наверно, мне просто любопытно.

— Она купила ром, табак и тампоны. — Кезия закатывает глаза и добавляет: — Шалава.

— Она что-нибудь сказала?

— Ты шутишь? Как будто такая, как она, стала бы разговаривать с кассиршей в «Ко-Опе». — Она фыркает, а затем ее взгляд скользит через плечо Таллулы на покупателя, ожидающего обслуживания. — Лучше уходи, — говорит она. — Поцелуй за меня малыша. Приводи его в следующий раз, чтобы я могла на него взглянуть. Договорились?

Таллула улыбается.

— Обязательно. Обещаю.

Она медленно идет домой и на ходу большим пальцем гуглит на телефоне «Темное место». Появляется страница Википедии и на ней дом, как будто из сказки или из истории о привидениях. Таллула пробегает глазами текст, выхватывая фрагменты истории о кофейных плантациях, испанском гриппе, попытках убийств и людях, которым вороны выклевали глаза. Как странно, думает она, почему этот дом неизвестен и не открыт для публики? Как такое место может быть просто семейным жилищем, местом, где живет Скарлетт и куда она направляется в данный момент со своим табаком, ромом и коробкой тампонов.

Внезапно Таллулу охватывает любопытство. Она приседает, чтобы нащупать в рюкзаке ежедневник. Открыв его на последней странице, она пробегает пальцем перечисленные там контакты. Наконец ее палец застывает на имени Скарлетт. Прежде чем она успевает передумать, она пишет ей электронное письмо:

Привет, Скарлетт, это Таллула из автобуса, просто проверяю, надеюсь, с тобой все в порядке. Увидимся, с любовью Т.

Прежде чем передумать, она нажимает кнопу «отправить», кладет ежедневник обратно в сумку и идет домой к своему ребенку.

— 18 – Июнь 2017 года

Ким звонит инспектору Маккою в восемь часов утра в понедельник. Он отвечает после нескольких гудков.

— Инспектор Маккой.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою вас так рано. Это Ким Нокс. Из Апфилд-Коммон. Хотела узнать, есть ли у вас новости о моей дочери Таллуле Мюррей.

— Ах да, здравствуйте, Ким. — Она слышит, как он шуршит бумагами. — Извините. Боюсь, пока что нам не о чем вам сообщить. Мы были в доме в Апли-Фолд, мы поговорили с семьей. Но никаких зацепок это нам не дало. Прямо сейчас мы направляемся в деревню. Двое моих детективов идут в паб… э-э-э… — он снова шуршит бумагами, — «Лебедь и утки», поговорить с их менеджером. Вдруг там смогут пролить свет…

— А лес, — спрашивает Ким, — вы собираетесь отправить кого-нибудь в лес? Потому что вдруг они все еще где-то там? Вдруг они, когда не смогли поехать на такси, решили вернуться пешком и с ними что-то… Они могли упасть в старый колодец или что-то в этом роде или же… — она глубоко вздыхает. Ей трудно заставить себя сказать то, что она хочет сказать, но она вынуждена, потому что это крайне важно, — …или же поссорились, — заканчивает она. Слова кувырком вылетают одно за другим. — Подруга Скарлетт, Мими, сказала мне, что видела, как они ссорились в доме Скарлетт. Судя по всему, Зак был довольно груб с Таллулой. Хватал ее за запястья.

Ей слышно, как инспектор Маккой замирает. Бумаги перестают шуршать.

— Верно, — говорит он. — Кстати, говоря о грубости и физическом насилии. Такое часто между ними бывало? Судя по тому, что вы могли наблюдать дома? Во время нашей воскресной беседы у меня сложилось впечатление, что они были прямо как голубки.

Вот оно снова. Голубки. То же самое выражение, которым вчера в пабе их описал Ник.

Она вздыхает.

— Видите ли, Зак и вправду как голубок. Из них двоих романтик — он. Мне часто казалось, что Таллула просто его терпит. Что она предпочла бы быть одна. Но нет, я никогда не видела между ними случаев физического насилия.

— Никогда ничего не слышали из-за закрытых дверей?

— Нет. Ничего. Нет, конечно, Зак порой бывает вспыльчив. Но никогда с Таллулой. Или с младенцем.

— В таком случае что… — начинает инспектор Маккой, и Ким слышит скрип его стула, когда он меняет положение, — …что, по вашему мнению, могло стать причиной ссоры, которую, по словам подруги вашей дочери, она наблюдала между ними в пятницу вечером?

Мысли Ким возвращаются к обручальному кольцу в кармане пиджака Зака, к разговору Райана с Заком о том, что тот хочет сделать Таллуле предложение. Ей кажется, что это слишком интимная вещь, чтобы делиться ею с чужим человеком, как будто она выдаст частичку сердца Зака. Но она должна сказать детективу: почему-то она почти уверена, что это кольцо — ключ ко всему.