Ночь, когда она исчезла

— В среду на следующей неделе. Затем в четверг я должна сдать свое портфолио, а затем будет пятница, и я пойду в паб, чтобы напиться в хлам.

— С кем ты идешь?

— Как обычно. Плюс, возможно, Лиам. — Она искоса смотрит на Таллулу, чтобы оценить ее реакцию. Но Таллула лишь пожимает плечами и говорит:

— Как хочешь. Это не мое дело.

— Нет, серьезно. Просто как друзья. Потому что мы просто хорошие друзья. Честно. То, что произошло той ночью, было просто глупо. Просто глупо, глупо, потому что я глупый, глупый человек.

— Скарлетт, все в порядке. Тебе не нужно ничего объяснять.

— Да, но я должна. Я должна все объяснить. В любом случае я должна все объяснить самой себе. Я всегда жила по принципу «сначала сделай, потом думай». Я никогда не думаю о последствиях того, что делаю. Послушай… — Она втягивает воздух в легкие и поворачивается к ней лицом. — Я знаю, ты думаешь, мол, у меня была такая беззаботная жизнь и со мной никогда не случалось ничего плохого. Но со мной случилось что-то очень плохое. Что-то в высшей степени плохое. Вскоре после того, как мы с тобой познакомились. Вот почему я бросила колледж. Вот почему я так долго не могла ни на кого смотреть.

Таллула вопрошающе смотрит на нее и ждет, пока она продолжит. Скарлетт вздыхает и говорит:

— Может, пойдешь со мной в паб? Когда выйдем из автобуса? Я тебе все расскажу.

Они садятся в тихий уголок паба «Лебедь и утки», заказав диетическую колу для Таллулы и горячий шоколад с рюмкой рома для Скарлетт. Паб в это время дня практически пуст, в окна светит летнее солнце. У стойки бара сидит мужчина, у его ног собака породы бигль. Скарлетт указывает на него и говорит, как и обо всех собаках, которых она видит:

— Хороший пес.

— Ладно, — говорит Таллула, — я готова выслушать твое темное признание.

Скарлетт слегка ёрзает.

— Не могу поверить, что я сейчас расскажу тебе все. Ты наверняка возненавидишь меня еще больше, чем ты уже ненавидишь.

— Я не ненавижу тебя.

— Хорошо. Просто пообещай мне, что ты никогда, никогда не расскажешь ни единой живой душе то, что я сейчас тебе расскажу. Никогда-никогда.

— Обещаю.

— Я серьезно. Никогда.

— Никогда.

Скарлетт медленно моргает и берет себя в руки.

— В начале прошлого лета, — начинает она, — в самом начале каникул я была очень одна. Лиам вернулся на свою ферму. Мать моталась в Лондон и обратно. Все были в отъезде, и мне было очень тоскливо и очень одиноко. Я имею в виду, очень-очень одиноко. И однажды я пошла в школу, — она указывает на «Мейпол-Хаус» по другую сторону от деревенской площади, — просто чтобы пойти и поздороваться с Лекси Маллиган. Потому что мне очень хотелось с кем-то поговорить. Я взяла собаку, и мы пошли по лесу. Это был потрясающий день. На мне было платье-комбинация и ботинки, и я вспотела даже в тени деревьев. А потом я поняла, что навстречу мне идет какой-то мужчина, и я слегка струсила и даже пожалела, что со мной не гребаный ротвейлер, а слюнявый сенбернар и что на мне слишком мало одежды. Но потом он подошел ближе, и я узнала его. Его лицо было знакомо. А потом я увидела его собаку и поняла, что это мистер Крофт.

— Мистер Крофт?

— Да. Муж Хасинты Крофт. Нашей директрисы. Ну, такая крошечная худышка, похожа на Полли Покет, героиню мультика.

Таллула качает головой. Она никогда не обращала внимания ни на что, что там происходит, в «Mейпол-Хаусе».

— Ты бы узнала ее, если бы увидела. В общем, она замужем за Гаем. Он такой высокий, лысый и тихий. Веб-дизайнер. Работает из дома. Заботится об их ребенке. Держится особняком. И, клянусь, до того дня я даже толком не замечала его. Я узнала его только по собаке. Черный лабрадор. Нельсон. Буквально самый красивый пес на свете.

Таллула краем глаза смотрит на время в телефоне. Уже почти четыре. Обычно она бывает дома примерно в четыре пятнадцать. Она чувствует, как ее окошко свободы сжимается, а Скарлетт между тем рассказывает ей про собаку по кличке Нельсон.

— Тоби, конечно же, потащил меня поздороваться с Нельсоном, и пока Тоби и Нельсон «болтали», мы с мистером Крофтом тоже разболтались, и он сказал мне, что он дома один, что Хасинта сейчас в их лондонском доме с сыном, что она уехала на несколько недель и он собирался присоединиться к ним летом, что ему нужно закончить проект, бла-бла-бла. И пока он говорил, я видела, что он таращится на мои сиськи, и я не знаю почему, потому что, по идее, это должно было меня напугать, но по какой-то причине это меня просто возбудило.

Таллула со стуком ставит стакан колы на стол и кашляет, потому что жидкость попала ей не в то горло.

— Боже мой, — задыхается она. — Пожалуйста, прекрати. Я не хочу больше ничего слышать.

— Я знаю, извини. Это мерзко. Но потерпи немного. Дальше будет еще хуже.

— О боже, Скарлетт. Я не уверена, что смогу.

— В общем, да, мы болтали про разное скучное дерьмо, и я подумала: я хочу трахнуться с ним, и у меня, вероятно, была овуляция или что-то в этом роде, я не знаю, но я посмотрела на него и подумала: «А теперь давай, сделай это со мной. И…»

Таллула кладет между ними руку и закрывает глаза.

— Честно. Я не могу…