Ночь, когда Серебряная Река стала Красной (ЛП)

Нашла и достала. Достала и использовала. Стреляла под углом, три раза. Бах, бах, бах! Дважды попав в женщину вне закона — один раз в живот и один раз в грудь — и задев ей руку третьим выстрелом, она покатилась, шатаясь, и потеряла равновесие. Она упала спиной вперед за дверь.

Двигаясь быстро, с бешеной силой, на которую она никогда не знала себя способной, Канна захлопнула дверь и прислонила к ней стол, создав полуразвалившуюся, но прочную баррикаду. Человек, которому она выпустила кишки, лежал, раскинувшись, верхняя и нижняя части его тела были соединены бордовыми петлями хряща и бугристой костью.

И снова она почувствовала лишь злобное удовлетворение. Она схватила и его оружие, забрала дробовик и поспешила на поиски Шейна. Он все еще находился в передней деловой части почтового отделения, перезаряжая оружие, укрывшись за громоздким столом. В открытом дверном проеме скопилась приличная куча тел. Не похоже, чтобы плохие парни торопились продолжать попытки, но она также не думала, что они готовы сдаться. Они отступают, чтобы перегруппироваться и разработать план.

Свет костров, проникающий с улицы, стал ярче, и не только от факелов. Что-то горело, возможно, церковь, как уже было сказано. Возможно, и другие здания… и, вполне возможно, это здание.

Она присела рядом с Шейном. Их глаза встретились в адском мерцающем мраке, и взгляды сказали все, что нужно. Он провел тыльной стороной костяшек пальцев по ее щеке. Она повернула голову, чтобы прижаться к нему. Звон в ушах начал стихать, и в них стали просачиваться другие звуки. Крики. Еще выстрелы. Еще крики. Звон бьющегося стекла.

"Они подожгут это место", — сказал Шейн. "Когда они это сделают, я прикрою твой побег, но мне нужно, чтобы ты бежала".

"Я не могу оставить тебя".

"Придется". Он стукнул кулаком по бедру, где была старая рана, где шрапнель осталась глубоко в кости. "Мы оба знаем, почему".

"Шейн…"

"Коди и Мина где-то там. Ты бежишь, прячешься, и ты найдешь их. Не беспокойся обо мне". Он снова погладил ее по щеке, и она поцеловала его руку, смахивая слезы.

"Эй!" — окликнул мужчина, который кричал до этого. Должно быть, это был главный, главарь банды. "Ты на почте, ты все еще там?"

"Заходи и узнай", — отозвался Шейн.

"Слушай, признаю, ты доставил мне проблемы. Я не рассчитывал потерять столько людей. Но у меня их еще много, и еще больше на подходе…" Его голос ненадолго упал до ворчания, что-то вроде "если эти чертовы маньяки когда-нибудь, черт возьми, доберутся сюда". "Но у тебя, у тебя почти нет союзников и вариантов. Не нужно усложнять ситуацию. Ваш шериф мертв…"

"Я и Берт держим его голову прямо здесь!" — закричал другой мужчина. "Пятнадцать секунд, установил рекорд!"

"— И его заместитель тоже. Как и ваш мэр, и ваш проповедник, и почти все остальные в этом ссаном горшке, оправдывающем город. Кроме некоторых цветных и пары детей…"

"Дети!" взвизгнула Канна, вцепившись в рукав Шейна.

"Спокойно", — сказал он ей, хотя она чувствовала, как напряглись его мышцы.

"— И, возможно, еще несколько человек, которых мы могли пропустить здесь и там. И вы, мистер. Кто вы такой?"

"Просто почтмейстер".

"Прошу прощения, но я в этом сомневаюсь".

"Сомневайтесь сколько угодно", — ответил Шейн. Быстро подняв голову, чтобы взглянуть, он наклонился к Канне и негромко произнес. " Будь готова. Они окружат это место. Выгляни в боковое окно, стреляй во всех, кто попадется тебе на пути, и продолжай идти".

Она глубоко вздохнула, крепко держа в обеих руках пистолет мертвеца с простреленными кишками — он был полностью заряжен, она уже проверила — и кивнула.

Шейн снова повысил голос. "Короче, незнакомец, раз уж ты задержался, чтобы поговорить, чего ты хочешь?"

"Все просто: собрать нашу добычу и отправиться в путь, и чтобы ты больше не наделал дырок в моей команде. Если ты согласишься выкинуть оружие и сидеть тихо, нам не придется больше проливать кровь".

"Хм. И, прошу прощения, но как-то я в этом сомневаюсь".

"Что ж, справедливо, ты тоже можешь сомневаться сколько угодно", — сказал мужчина, усмехаясь. "Я могу дать тебе слово, если это поможет".

" Ты можешь назвать мне свое имя."

"Знаешь, я мог бы, но у меня такое чувство, что это только заставит тебя еще меньше доверять мне".

"Да", — сказал Шейн. "Да, почему-то я думаю, что ты прав".

"Итак, господин почтмейстер, что будем делать? Мы заключили сделку? Или мы зашли в тупик?"

"Дайте мне подумать минутку!"

"Бертран, ты слышал этого человека… удели нам одну минуту, если можно".

"Да, я слышал", — ответил кто-то с чопорным британским акцентом. "Часы тикают".

Шейн шепнул Канне: "Заметил ублюдка. Он возле школы. Из переднего окна у меня будет шанс. Не самый лучший, но шанс есть".

"Шейн…. "

"Будь готова", — повторил он. "Я привлеку их внимание."

Не дав ей возможности возразить, он сунул длинную винтовку под мышку и быстро пополз к окну, волоча больную ногу, как длинный хлыст. В какой-то момент два нижних стекла были разбиты, осколки посыпались на пол, края муслиновых полузанавесок хлопали.