Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

- Да, и… - отец колебался, никак не решаясь сказать, а если сказать, то как? - Один из них… Адриан Уиттмор. Только что пришли результаты анализа ДНК. Никто не знает, где было его тело все это время, но от него мало что осталось.

- И он был вторым? - спросил Стайлз устало, а про себя подумал, что это очень символично. Вполне в духе Дерека и его отца. Прикончить убийцу Хейлов, дать его обескровленному трупу проваляться где-то семь лет, а потом подкинуть его в нужное место в нужный час.

- И еще… - Джон вздохнул. Ему не хотелось взваливать на своего сына все эти проблемы, но выбора не было. - Судмедэксперт настоял на опознании. И Джексон…

- Пап, привези его в лофт, - попросил Стайлз сразу, не дав ему договорить, - я не знаю, арестуй там или что, сделай хоть что-нибудь, ладно? И скажи Эрике и Калену приехать. Мы прилетим к полудню.

- Хорошо, я сделаю все, что нужно.

- Спасибо.

Стайлз повесил трубку и снова посмотрел на Дерека, перехватывая его тревожный взгляд. Но Дерек беспокоился не о себе, а о Стайлзе. Как глупо. Стайлз вымученно, натянуто улыбнулся ему в ответ, и, наверное, его улыбка была больше похожа на гримасу боли, потому что волк вдруг притянул его к себе, поднимая из кресла, посадил на колени и крепко обнял.

- Все будет хорошо, - тихо прошептал он, впервые солгав, и Стайлз знал об этом.

Нелогично, неправильно, но после этих слов ему стало легче. Он закрыл глаза и молил всех богов остановить это чертово время. Он хотел быть с Дереком всю жизнь, вечность, даже больше, а не какие-то жалкие двенадцать часов, за которые им вряд ли выпадет шанс хоть немного побыть наедине. Увы, Стайлз оказался в итоге прав. Он не слишком действенно утешал себя тем, что перед смертью все равно не надышишься.

Но он сам виноват. Пошел против правил, устоев, природы, стал парой Дерека и выбрал его новым центром своей маленькой, жалкой вселенной.

И их время, не успев начаться, подошло к концу.

***

Все, включая отца, Криса и Калена, придумывали план, как поймать и обезвредить Ричарда. Им бы очень пригодилась сейчас Кэт, но никто не решался позвонить ей или попросить об этом Джексона. С виду Уиттмор всегда походил на хладнокровную змею, которой чужды человеческие переживания, но это оказалось не так. Он никак не мог отойти от увиденного в следственном морге. То, что лежало там на столе и что ему показали, не было похоже на его дядю… это вообще не было похоже на человека. Но Джексон все равно его узнал - по оставшимся на разломленном черепе спутанным, похожим на мочалку, светлым волосам. И, конечно же, по перстню матери Адриана, который после ее смерти он не снимал ни на секунду. Стоя там, у стола, Джексон вдруг подумал, что Адриан это заслужил - больше, чем кто-либо, быть выпотрошенным, выжатым до последней капли, проваляться столько лет безобразными останками черт знает где, без отпевания, без упокоения. Это была страшная смерть, и Адриан, убивший семью Хейлов, заслужил это. Заслужил.

Стайлз не участвовал в составлении плана - любой вариант был заведомо проигрышным. Он не хотел давать себе ложных надежд. Он смирился. Почти. А еще отчего-то невыносимо больно было смотреть на Дерека, такого живого и настоящего… И Стайлз малодушно сбежал. Сел в свой джип, заехал по дороге на заправку, купив в цветочной лавке последний букет белых лилий, и поехал загород. Проезжая по северному мосту, он остановился ненадолго у обочины, глядя на заросший склон, где нашли семь лет назад машину Адриана Уиттмора, пытавшегося сбежать от своей кары, но она все равно его настигла. Если ты решаешься идти по головам, будь уверен - рано или поздно найдется тот, кто переступит и через тебя. Стайлз задумался о том, почему еще жива Кэт. Отец Дерека смилостивился и подарил ей жизнь за то, что она в последний момент передумала, позвонила его сыну и тем самым спасла ему жизнь?

Нужно было ехать дальше. До лесного коттеджа Стайлз добрался, сам не помня как. Припарковал машину у полуразрушенного крыльца, взял букет, оставив и ключи, и телефон в салоне, и отправился в низину.

Под одним из дубов высился холм сырой земли. Стайлз подошел и остановился рядом, глядя себе под ноги и почему-то не спеша возложить цветы. Он не знал Иден, только совсем немного из своих снов, он не был знаком с ней лично, но… Когда она погибла, он будто лишился старшей сестры, с которой прожил всю жизнь. Наверное, это были чувства Дерека, а не его, но боль, горечь и тоска затопили кровью и его сердце. Он снова задыхался.

- Я не знаю, нравятся ли тебе цветы, и если нравятся, то какие… в общем… - Стайлз неловко замолчал и, наклонившись, осторожно опустил букет к корням дерева.

- Она любила ромашки и васильки, - раздался за спиной низкий, мужской голос, Стайлз слышал его впервые, но тот показался ему до боли, до дрожи знакомым. Парень, обмерев, медленно, как во сне, обернулся, и предсмертный холод прошелся вниз по его позвоночнику, выстрелом вернулся вспять и вышиб все мысли из головы.