Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

- Да, но точно нельзя помочь? – Стайлз прикусил губу под не самым дружелюбным взглядом волка. – Ты бы мог ей помочь? Она хорошая девушка. И ей всего семнадцать. Это нечестно.

Дерек отвернулся, стуча пальцами левой руки по рулю. Стайлз хранил молчание, ожидая вердикта.

Наконец, волк ответил:

- Ничего не могу обещать, но я согласен попробовать. Только вот я не смогу так просто средь бела дня зайти в те двери.

- Предоставь это мне, - Стайлз воспрянул духом. Он на радостях даже сам поцеловал не ожидавшего и немного опешившего Дерека, смачно и прямо в губы, после чего мигом ретировался, чтобы не сгореть со стыда и не пожалеть о содеянном.

Теперь осталось самое легкое. Заставить Скотта уговорить свою мать пустить Дерека в больницу ночью и дать ему доступ к палате Эрики. Ха, делов-то! Проще простого!

Да. Это был сарказм.

***

Мелисса стояла, скрестив руки на груди, и строго смотрела на двух оболтусов, строивших ей жалостливые щенячьи глазки. Нет, она будет сильной, выдержит все и настоит на своем! Она должна. Она… ох, как же тяжело!

- Мам, - Скотт предпринял последнюю попытку, - он правда может ей помочь.

- Скотт, если кто-то узнает, что я провела постороннего - заметь, я не говорю ничего об убийце, которого ищут по всему городу, достаточно гипотетического постороннего, - я лишусь работы. Тебе в этом году исполнится только восемнадцать. На какие деньги мы будем жить, если меня уволят? Я не смогу устроиться ни на какую другую работу, потому что я медсестра, а в Бейкон-Хиллзе больница только одна.

- Я понимаю, - повторил Скотт совершенно серьезно. – Я понимаю, мам, но она умирает. А мы можем ей помочь. Ты ведь здесь работаешь для того, чтобы спасать людей!

- Хорошо, Скотт, - Мелисса кивнула. – Допустим. И как ваш Дерек сможет помочь ей? Он врач? Нет. Тогда, может быть, целитель? Или волшебник?

- Нет, мам, он волк.

Мелисса рассмеялась, но как-то нервно. Потому что тон Скотта, которым он произнес эти слова, звучал слишком… уверенно. Будто он верил в то, что говорил. И ей стало страшно.

- Волк? Скотт, ты издеваешься надо мной?! – вскричала она.

Стайлз нервно кусал губы. Ногти он уже сгрыз под корень. Следующими в очереди стояли завязки худи.

- Нет, - Скотт прямо смотрел ей в глаза. – Я, конечно, совсем не так представлял наш разговор, но… - он вздохнул поглубже, – я теперь тоже наполовину волк.

- Стайлз, - обратилась Мелисса к растерявшемуся парню почти с отчаянием, - скажи мне честно, вы обкурились? Я не буду ругаться, обещаю.

Стайлз очень хотел бы ответить «да», но сейчас была та ситуация, когда они больше не могли скрывать правду. Только если Мелисса по-настоящему поверит им, она согласится рискнуть своей работой и провести Дерека к Эрике. Пока они сидели тут, в раздевалке для персонала, девушка лежала в палате и продолжала цепляться за свою жизнь из последних сил. Но насколько ее хватит? Никто не знал, сколько у них времени. Минуты? Часы? Дни? Нельзя было терять ни секунды.

- Нет, мисс МакКолл, - пробормотал он, - мне очень жаль, но я вынужден признаться, что мы в здравом уме и трезвой памяти. И Ваш сын говорит правду.

- Это невозможно! – Мелисса покачала головой. – Если это такая шутка, то мне сейчас совершенно не смешно! И лучше вам сказать мне, что вы шутите. Пожалуйста, скажите мне, что вы шутите.

Скотт поднялся. Стайлз вскочил, остановив его опущенной на плечо рукой.

- Чувак, лучше я, - попросил он. Скотт кивнул. Стайлз прав. Он прошел через это, поэтому понимал, что чувствовала сейчас Мелисса.

Стайлз подошел к женщине, заглядывавшей ему в лицо с последней надеждой, что парень сейчас перестанет выглядеть так серьезно, рассмеется и скажет «клево мы вас развели, мисс МакКолл?».

- Знаю, что Вам будет страшно. И Вы почувствуете, как земля уходит из-под ног. Не поверите. Начнете себя убеждать, что Вам показалось. Но все равно будете знать правду. Вы видели. Видели, и это не игра Вашего воображения, это реальность. Самое сложное – принять факт того, что это реально. Я знаю, что Вы справитесь. Просто повторяйте про себя, что это все еще Скотт, Ваш сын, он изменился, но остался прежним.

Мелисса выслушала его и теперь несчастно смотрела на Скотта, сжимавшего кулаки. В отличие от Стайлза, он не только видел, как страдает его мать, но и ощущал это. Ему было так плохо от того, что он заставляет ее проходить через это, но у них не было выбора.

- Это все еще Скотт, - повторил Стайлз, осторожно приобняв женщину, чтобы приободрить ее и напомнить, что она не одна.

- Ты готова? – спросил Скотт у мамы. Та, помедлив, кивнула, обнимая себя за плечи.

Скотт на пару секунд закрыл глаза. А когда открыл их, они перестали быть человеческими, став волчьими.

Мелисса вздрогнула. Хотела отшатнуться, но Стайлз ее удержал. Он настойчиво говорил ей что-то, но она не разбирала слов. Почти ничего не слышала за бешеным стуком сердца и шумом в ушах от поднявшегося кровяного давления.

- Мам, не бойся, это я, - тихо произнес Скотт.

Мелисса закрыла рот руками, желая отвернуться, но продолжая смотреть в горящие золотые глаза. Ей хотелось кричать, но она не могла произнести ни звука.