Ночь, которая умирает

— Я имею в виду биологическую эволюцию, причем в фазе эмбрионального развития, поскольку меня интересуют возможности перестройки структуры зародыша.

— Хм. И как далеко вы продвинулись в изучении этой проблемы?

— Молено сказать, что я добрался до цели и купил обратный билет.

— Ну, значит, вам есть чем похвастать? — спросил Кршик не без иронии.

Чиржичек задумался, а затем ответил с неподдельной искренностью:

— А почему бы и нет? Некоторыми своими мыслями я поделился с доктором Кожелой, но тот сказал, что я сумасшедший. А я, между тем, достиг успеха, который… который пока и сам не в состоянии осмыслить.

Чиржичек показал на три стеклянных сосуда, каждый емкостью литров в тридцать, на три четверти их наполняла розово-молочная студенистая жидкость.

— Вот результаты моих трудов.

— Похоже на фруктово-молочное желе. Однако, судя по вашим словам, это — живая вода!

Чиржичек рассмеялся:

— А ведь вы правы! Удачное определение. Хотя на самом деле это вода и в то же время не вода… Можете на нее взглянуть, — предложил он криминалисту и отдернул занавеску рядом с сосудом. Там стояла ванна, до половины наполненная розовой жидкостью, в которой виднелись части человеческого скелета.

— Ведь это… — начал Кршик и поперхнулся.

— Вот именно, — кивнул Чиржичек. — Это — останки человека. Берцовая и бедренная кости, позвонки, челюсть.

— Откуда у вас все это? — изумился Кршик.

Но Чиржичек не ответил. Он подошел к холодильнику, достал из него две бутылки тоника, открыл их и одну из бутылок протянул криминалисту.

— Выпейте! — он ждал с протянутой рукой до тех пор, пока Кршик не взял бутылку. — У вас наверняка пересохло в горле.

Капитан настороженно посмотрел на Чиржичека, но спокойный и прямой взгляд старика обезоружил его. Он взял бутылку и сделал глоток. Холодный напиток остудил мысли, и его тут же осенило, что количество сосудов со странным содержимым соответствует числу пропавших людей. А в ванне находится четвертый, которого пока никто не разыскивает.

— Кто это?! — рявкнул капитан.

— Не хотите присесть? В двух словах не объяснишь.

— Меня интересует его имя! Остальное изложите при допросе.

Чиржичек сник.

— Эх, вы… — произнес он, глотнув из своей бутылки, а потом доковылял до рабочего стола и с трудом сел на стул.

— Итак, сначала о живой воде, как вы ее назвали… Без воды нет жизни, вернее, вода — это сама жизнь. Да и человек на восемьдесят процентов состоит из воды.

Кршик допил тоник, поставил бутылку на стол и тоже присел.

— Да и происхождением своим человек обязан воде! Вам ли этого не знать! Только вода обеспечивает кругооборот веществ в любом организме. Вы не задумывались, почему люди любят смотреть на бегущую воду? Мною в этот момент всегда овладевает ощущение, будто я гляжу на водораздел между бытием и небытием. Вода породила жизнь и поддерживает ее. Вода — живой минерал. Клетка, первичный элемент жизни, — не что иное, как водная суспензия белков с примесью других веществ. Клетка — вода, которая неведомо почему спряталась в крепости, называемой оболочкой. А когда ей надоедает быть затворницей и участвовать в удивительных биологических процессах, она возвращается к остальной воде — в реки, в моря. То, что не было в клетке водой, превратится в прах. И снова какая-нибудь вода, пожелавшая уединиться, соберет частички пыли и замкнется в новой клетке. Вода, из которой мы состоим, уже несметное количество раз побывала в клетках цветов, лани, сверкающих стрекоз…

— Все, что вы говорите, весьма любопытно, однако меня больше интересует, чем наполнены эти банки.

Чиржичек поглядел на сосуды.

— Людьми, — спокойно ответил он. — В них находятся целиком растворенные люди. Дис-со-ци-и-ро-ван-ные. Их зовут — Кожела, Рабицова и Зикл.

— А в ванне?

— Неизвестный бродяга.

— Надеюсь, вам понятно, что вы признались в убийстве четырех человек?

— В чем я признался? — Чиржичек смотрел на него с недоумением. — В убийстве четырех человек? Вы с ума сошли!

— Я?! — взревел Кршик. — Сейчас вы пойдете со мной в участок. Там доведем разговор до конца.

— Я никого не убивал! Если вы такой умник, то скажите, где трупы?

— Судя по всему, в этих банках и в ванне.

— Итак, по-вашему, это трупы! А совсем недавно вы назвали жидкость живой водой. Да это и есть живая вода! У этих людей каждый волосок на месте и целее, чем после посещения педикюрного кабинета или парикмахерской. Вам приходилось арестовывать парикмахера за то, что он вас побрил? А ведь он снимает с вас живые частички — вашу щетину. Эта троица не улетучилась, не заколочена в ящик, не засыпана землей и не сожжена. Каждая их частичка на своем месте, а удален лишь избыток воды. Изменитесь ли вы, когда выпьете воды у соседей? Или сходив в туалет? Вряд ли! Им не хватает немного воды — и все. Но они живы. Все трое!

— У вас слишком оригинальный взгляд на существование.

— А у вас?

— Что — у меня?

— Что вы, к примеру, считаете признаками существования?

— Осязаемость, различаемость в пространстве… Черт побери, я не философ. Существование означает уйму вещей. Хотя бы возможность разговаривать. Вы можете разговаривать с вашей живой водой?