Ночь молодого месяца

…Когда он завершил отделку и начинил шпуры топливом, пришла усталость. Очевидно, она только и ждала сигнала, зрелища готового «корабля». Усталость подмяла Романа, как гигантский медведь, клоня долу, распластывая, расплющивая. Слиплись веки. Успев сказать себе, что все окончено, Роман рухнул ничком, и чрево кокона надежно укрыло его. Так прошло несколько земных суток. Повинуясь сонным желаниям Романа, кокон лил теплую воду. Человек лежал в мелкой воде, изредка бессознательно начиная пить. Тщетно уколами биосвязи пытался разбудить его киберпомощник: скала повернута в нужную сторону, пора взлетать!

…Потом произошло необъяснимое. Роман внезапно обрел себя стоящим на ногах, вполне трезвым и трудоспособным. Ясность сознания поражала. Краски, звуки, запахи — все было густым и ярким, как никогда. Сейчас он мог бы разрушить еще одну гору. Киберпомощник пронзительно верещал где-то под теменем, словно это были собственные мысли Романа. Остров на линии старта: скорее, скорее!

Вдруг пастью отворился ближний разлом. Загудело, ходуном заходило серо-серебристое море. И под струящимся фосфорным небом скорбно наклонились с разных сторон три утеса с бородами камнепадов. Гром ударил по ушам Романа, стон и треск рушащегося кряжа. Альвинг прыгнул вверх, поплыл, подхваченный коконом. Втиснулся в узкую, как гроб, пещерку. Еще секунда, и раскаленный палец возбудил реакцию в зарядах…

Остроконечную глыбу, оплавленную и растрескавшуюся, притормозили и подобрали месяца через два, по счету Романа. Кокон сослужил последнюю службу, защищая от миллионократных перегрузок во время взрыва очередной ступени. Команда большого транспорта, возвращавшегося из колоний в Змееносце, была немало поражена, когда приборы засекли «астероид», летевший под углом к их курсу со скоростью в две трети световой. Явление человека из червоточины в глыбе вызвало настоящий шок.

Романа боязливо расспрашивали. Когда он шел по коридору, следовали поодаль. Прижимались к стенкам, пропуская. Так, наверное, вели себя жители Равенны, встретив Данте. А Роман, улыбаясь, благодаря, пожимая руки, смотрел мимо лиц, смотрел застывшими расширенными глазами. Неведомо где витал его ум, будто и впрямь заглянул человек в адскую пропасть.

Самые любопытные пытались исподтишка порыться в мыслях Альвинга. Роман без труда находил осторожные лучики их воли, выталкивал вон. Ему не хотелось открывать ближним одно впечатление перелета. Где-то на полпути к Солнцу в совершенной черноте за устьем пещеры Роман поймал движение цветовых пятен. Это не могли быть звезды — на околосветовой скорости зримый свет меркнет. В изумлении выглянув из укрытия, он увидел женщину. Одетая во что-то светлое, молодая женщина плыла, огибая шершавый бок «ракеты». Оглянулась через плечо на Альвинга — темные завитки лежали на лбу, лицо казалось меловым. Сделав движение руками, словно отгребая в воде от препятствия, женщина исчезла.

Роман молчал об этом, сомневаясь в собственном здоровье. К тому же его подавляло число лет, проведенных вне дома. Оказывается, борьба с камнем и полет, действительно здорово сжавший время, заняли около четверти века.

Его привезли в Сферу Обитания. На Землю. Как водится, во избежание удара Романа не познакомили с его восстановленным двойником. Просто слили два «я» в одном теле. Болезненная осторожность и любовь к уединению, свойственные «земному» Альвингу, были умножены на подавленность Альвинга «космического». Бывший испытатель поселился на ласковой и наивной, как клумба, Аурентине. Опоздав на двадцать пять лет, он оказался у намеченного финиша…

Весь околосолнечный муравейник жил бурными переменами. До недавних пор желания людей в Кругах Обитания подхватывали и исполняли четыре полуневидимые мировые машины, похожие на бледные звезды; четыре области перестроенного пространства. Земляне хорошо знали, в какие часы, в какой стороне восходят и заходят на ночном небе рукотворные светила: Всеобщий Распределитель, творивший квантовые копии любых предметов и рассылавший их заказчикам; Восстановитель Прошедших Событий — глаз, устремленный в прошлое; Переместитель; Великий Помощник, наблюдавший за всей жизнью в Кругах, ведавший полетами, обновлением организмов, хранивший весь запас человеческих знаний. Но как в свое время четверка заменила машинную оболочку Земли, сейчас ее упразднила Сфера. Вернее, включила в свою напряженную ячеистую плоть. По сути, вокруг Солнца замкнулся энергококон, вроде того, в котором жил Роман. Сфера — единая мыследействующая машина — не нуждалась в командах. Земляне стали ее частью. Их потребности и желания осуществлялись по мере появления; малейшая «неисправность» в теле исчезала, едва возникнув. Стали ненужными регулярные чистки клеток от продуктов распада: человек в Сфере не заболевал и не старел. За его состоянием следили на уровне элементарных частиц. Пределы Сферы росли, она выбрасывала отростки до самых дальних колоний, по дорогам, проложенным Переместителем. Люди спокойно работали в ледяных и грозовых мирах. Они были неуязвимы под покровом всей земной мощи.