Ночь музеев

По одному лишь мраку, опоясывавшему простиравшееся спереди здание можно было с легкостью убедиться в том, что тюремная часть расположена именно в этом бесцветном закоулке. Облезшие израненные стены, казалось, улыбались хитрой и беззубой улыбкой всякому смельчаку, вступившему в эти мрачные владения. Зарешеченные и запыленные окна вгоняли в тоску не менее зрелища отделившихся от бездыханных тел преступников голов, подвергшихся испытанию гильотиной. Надтреснутое окно на втором этаже с левого края посвистывало как спящий зверек разбудить которого значило распрощаться с жизнью. Даже запах и тот имел зловонный оттенок, а земля под ногами была вязкой и податливой как влажная глина в руках искусного мастера.

Входные ворота здания были заперты. Михаил Ильич постучал по ним три раза и каждый раз кольцо на его безымянном пальце издавало звонкий и неприятный звук соприкасаясь с твердой материей железных ворот. Резким движением раздвинулась узкая щель, из которой на незваных гостей был направлен недоброжелательный взгляд.

– Что вы здесь делаете? Кто вы такие? – Вопрошали эти твердые глаза взирая поочередного на каждого проходимца.

– Нам необходимо переговорить с начальником тюрьмы. – Сказал мистер Фредерик.

– Этого никак невозможно…

– Тогда с заместителем начальника. – Решительно перебил его мистер Фредерик, не ослабляя хватки.

– Кто вы такие? – Не унимался зрячий.

– Немедленно откройте нам дверь. – Вмешался Михаил Ильич.

– Я не имею права. – Ответил он, – кто вас сюда пропустил?

– Вам сказано позвать начальство, если вы сейчас же не выполните этого указания, то сами окажетесь за решеткой этого учреждения! – Повысил голос Михаил Ильич, не сдерживая очередного гневного порыва.

Щель стремительно задвинулась обратно. Пришлось прождать долгое время прежде, чем она раздвинулась вновь, и теперь оттуда выглянули совершенно другие глаза. Строгие по своей натуре, но не лишенные толики глупости эти маленькие на широком лице глаза взирали с недоумением, переходящим в замешательство на стоящих по ту сторону ворот троих джентльменов, в которых данный наблюдатель находил дурной замысел.

– Кто вас сюда впустил? Что вам угодно?

– Мы требуем начальника учреждения. – Произнес Михаил Ильич.

– Заместитель начальника Степан Владимирович Самойлов. Вы кто такие? Зачем пожаловали?

– Меня зовут Михаил Ильич Меньшиков, я являюсь руководителем Петербургской филармонии… как вам наверняка известно сегодня на Дворцовой площади состоится очень важное мероприятие, а именно концертная программа классической музыки в честь знаменитой ночи музеев, которая ежегодно проводится в нашем славном городе… Вышло так что дирижер, на которого мы все рассчитывали, находится у вас в заточении, и мы хотели бы попросить вас…

– Что же это, в самом деле у нас здесь сидит дирижер что ли? – Осведомился человек с маленькими глазами, сузившимися от хитрой ухмылки, – это который?

– Николай Фомич Андерсон. – Сказал мистер Фредерик.

– Ах, Андерсон… – поддакнул заместитель начальника, – никак не полагал что наш дебошир управляется с оркестром. Так что же это, мне его вам так и отдать без расписки?

– Если вас это конечно не затруднит. – Сложив руки вместе вымолвил Михаил Ильич.

– Если вас не затруднит, нет ну вы слыхали! – Повторил Степан Васильевич и расхохотался, – умора!

Михаил Ильич почувствовал такое смущение, какое нередко повергает своего владельца в глубокий конфуз тем самым обездвиживая язык.

– Значит вам смешно? – Спросил дядя Вадим с серьезностью присущей всякому отцу, намеренному воспитать, свое чадо не словом а силой.

– Что простите? – Не мог успокоиться заместитель начальника.

– Вы смеетесь, по-вашему, это смешно? – Напирал дядя Вадим.

– Да, меня действительно позабавила ваша просьба господа. – Ответил Степан Васильевич.