Ночь над прерией

Квини пошла в дом. Стоунхорн достал свой карманный фонарь и осмотрел следы в загоне и вокруг него. Это отняло больше времени, чем приготовления Квини. У нее были тут только ягоды, мука, шпик да несколько репок. Все как раз нелюбимые Стоунхорном продукты, но об этом теперь не было и речи. Она хорошенько раздула печь и быстро сварила еду.

Как только Стоунхорн определил по следам все, что можно было обнаружить в наступившей темноте и в спешке, они с Квини торопливо поели. Стоунхорн сунул затем один из двух своих пистолетов в кобуру на поясе; всякий мог теперь видеть, что он вооружен, раз преследует конокрада. Он взял также свое охотничье ружье с запасом патронов. Второй пистолет и второе ружье остались Квини.

— У тебя есть огнестрельное оружие, Тачина. Больше не считайся ни с чем. Это был он. Никто другой. Но он был не один. Очень может быть, я несколько дней или даже неделю буду отсутствовать. Я буду искать Пегого и вторую кобылу. Если тебе одной тут будет не справиться, отгони карего к своему отцу, и иди в школьный интернат. В любом случае сообщи завтра в полицию.

— О ком?

— О неизвестном.

Они обнялись. Он прижал ее к себе с такой силой, что она испугалась за себя и не только за себя.

Она проводила его до загона и дала немного денег, оставив себе ровно столько, без чего не могла обойтись.

Джо взлетел на кобылу и поехал прочь. Квини смотрела ему вслед, пока он не исчез в темноте между деревьями.

Она пошла в загон и приласкала карего, кусаная рана которого, конечно, еще долго не заживет. Она снова тщательно задвинула жердь, подозвала собак, дала им немного оставшейся еды, чтобы они оставались у дома, и закрылась в хижине. В печке еще был огонь, Квини приоткрыла печную дверцу и при свете огня проверила пистолет и охотничье ружье, поставила ящик с патронами к себе на топчан, положила рядом с собой огнестрельное оружие и нож. Она улеглась на одеяло, на котором они обыкновенно с Джо лежали, и тут навалилась на нее тоска. На стене висели белая рубашка и черные джинсы Джо, она поднялась, прижалась лицом к его одежде и заплакала.

Между тем Стоунхорн рассудил так: воров было много, однако не все у них удачно получилось. Пегий отсутствовал, вероятно он находился в их руках. Это не было результатом схватки жеребцов. Карий был ранен, и они его оставили. Кобылу, раз уж им это было нужно, они легко могли взять с собой.

Вторая, жеребая кобыла от них убежала, или они нарочно прогнали ее, чтобы отвлечь внимание Стоунхорна. Их преимущество, таким образом, возрастало. Судя по следам, животные были пойманы. Лошадей не просто разогнали, их украли и, видимо, собирались продать.

Где же прятались воры или куда они направились со своей добычей? Скорее всего, они двинулись в Нью-Сити, но, конечно, не прямым, всем известным путем. Следы свидетельствовали — а Стоунхорн довольно далеко шел по следу, — что Пегий не раз оказывал сопротивление и что воры направлялись к Бэд Ленду. Это была большая, совершенно безлюдная пустыня с разрушившимися горами и одной-единственной пригодной для движения дорогой. Это было шоссе для туристов, которое насквозь пересекало ее. Стоунхорн знал в этой местности опасные проходы в скалах, которые другим были неизвестны.

Стоунхорн двигался по следам до тех пор, пока они не привели на шоссе и на бетонном покрытии стали неразличимы. Он решил воспользоваться своим знанием местности и сократить путь. Автомобиля в распоряжении похитителей, скорее всего, не было, во всяком случае не было такого, на котором бы можно перевозить лошадей. А его кобыла не уступала в скорости Пегому.

Миновала ночь. Джо дал лошади отдохнуть и попастись и сам подкрепился горсточкой провианта. Затем он снова поднялся в путь. Ему понадобился целый день, чтобы достичь цели — начала осыпающейся тропы среди обрывистых скал. Эти места только время от времени посещались геологами и археологами. Здесь не росло ни кустика, ни дерева, ни травинки. Ни одно животное не задерживалось в этой бесплодной пустыне. Величие и таинственность этой местности состояли в том, что она не терпела у себя ничего живого. При закате солнца смешивались красные и серо-коричневые тона в бесподобную симфонию бесплодия и манящих красок. Но у Стоунхорна не было времени любоваться этой картиной. Он вышел на естественную осыпающуюся тропу, которая тянулась посредине между подножием и вершинами скал, и ему надо было обращать внимание на каждый шаг лошади, чтобы вместе с ней не свалиться. Было уже достаточно темно. Ему потребовалось еще полночи, чтобы достичь места, где тропа приближалась к шоссе. Дорога тут была рядом, ее даже было видно, но самого Стоунхорна вряд ли могли заметить люди, проходящие по шоссе. Он решил подождать здесь до рассвета. Но долго ждать не пришлось.

Вдали зацокали лошадиные копыта. У Джо не было никакого сомнения, что это они. Кто же еще будет скакать через Бэд Ленд? Стоунхорн решил оставаться на месте и постараться не шуметь, чтобы раньше времени не насторожить воров. Он зарядил свое ружье и вынул ноги из стремян, чтобы быть свободнее в движениях.

Шум приближался.