Ночь опасна

Давай-давай, выгораживай ее! — Лика больше не плакала. Ее лицо исказилось от гнева, глаза стали ярче, а черты как-то значительней. Она была совершенно не похожа на себя, Валерий ее просто не узнавал и потому желал еще сильнее. — Она никак не может от тебя отвязаться, потому и шляется сюда! Хочет нам помешать!

— Да чему помешать, дуреха?! — не выдержал он. — Ничего же нет!

Лика задохнулась:

— Как ничего?! Два года вместе — это ничего?!

— Да ты же не выходишь за меня замуж!

— Если только в этом дело… — Она немного поутихла, коснувшись опасной темы, но тут же взорвалась с новой силой: — Я, может, потому и отказывала тебе, что ты все еще ее любишь!

— Вранье!

— А как ты на нее смотришь, когда она сюда является? Как ты разговаривал с ней на похоронах?!

— Я почти и не разговаривал…

— А как смотрел?! Как кот на сливки! А зачем она вчера сюда явилась? Нагадить, напакостить!

— Да она о маме спрашивала! Ты же подслушивала за дверью!

Лика мотнула голевой — растрепанные светлые волосы разлетелись по плечам. С горящими глазами, в которых пугающе выделились суженные сумасшедшие зрачки, она закричала, что ничего не подслушивала и вообще вошла только в самый последний момент, когда они уже опаздывали в театр.

— Говорю тебе — твоя Тамара никак не может успокоиться, что ты ей изменил! Два года прошло, а она все еще не остыла! Она просто мечтает, чтобы ты меня бросил! Стала мне выговаривать, что дома грязно, что я плохая хозяйка! Да какое ей дело до этого, если она тебя забыла!

Однако, что бы там ни говорила невеста, Валерий не верил, что подобный погром могла устроить Тамара. Он не мог представить, что она рыщет по квартире, бьет посуду, переворачивает все вверх дном.

— По-твоему, она караулила, когда мы уйдем в театр, и потом вернулась? А как она сюда попала, по-твоему?

— Она тут жила и наверняка унесла свои ключи!

— Она все оставила!

— Значит, заранее сделала копию! На всякий случай! — Лика даже слегка застонала от этой мысли. — Когда-нибудь она явится сюда и зарежет нас во сне! Вот увидишь!

Это рассмешило Валерия, хотя Лика явно рассчитывала его напугать. Она надулась:

— Ладно, тогда скажи, на что это похоже? Нас же не ограбили, ничего не взяли! Но во что превратили квартиру! И раздавили мою брошку, самую любимую!

— Да откуда ей было знать, что эта брошка любимая!

— Поверь мне — это месть! Твоя Тамара решила испортить нам начало новой жизни! Знает, что мы остались одни, что ее любимую Машу наконец убили, и вот…

Но тут Валерий посерьезнел. Она не смеет говорить в таком тоне о его матери! Он этого не потерпит! И как всегда, от его повелительного голоса Лика сразу притихла. Она стала прежней — только глаза блестели как-то непривычно и слегка дрожал голос. Особенно когда она спросила: что же им делать? Поменять замки и все забыть? Или все-таки заявить в милицию?

— Зачем же в милицию? — все еще сердито спросил Валерий.

А как иначе? К нам тут шляется бог знает кто… Сам же испугался, когда приходил тот мужик. Будто бы из милиции, а сам непонятно кто! Явно наводчик! Все осмотрел, чтобы потом ограбить!

— У нас нечего красть.

— Ну ладно, а та баба? Она, по-твоему, тоже заходила к нам случайно? Это было совсем недавно!

И тут он наконец согласился с нею. Тот визит недельной давности в самом деле выглядел очень подозрительно.

Лика в прошлый понедельник допоздна задержалась на работе — а то бы она и на порог не пустила странную визитершу. Валерий вернулся первым и только собрался закусить оставшимся от вчерашних поминок салатом, когда в дверь позвонили. Он совсем этому не удивился — вчера здесь было столько народу, возможно, кто-то что-то оставил. Но, открыв дверь, увидел на площадке совершенно незнакомую женщину.

Впрочем, ничего подозрительного в ней не было. Одета прилично, в руке — дорогая блестящая сумка. Слегка растрепанные темные волосы, массивные очки, застенчивая улыбка — нет, она не выглядела воровкой.

Женщина извинилась, спросила: не здесь ли живут Седенко? Узнав, что попала куда нужно, неожиданно расплакалась — во всяком случае, Валерию так показалось. Женщина сняла очки, быстро вытерла глаза и сообщила, что случайно узнала о смерти старой знакомой. Когда будут похороны?

— Уже были, вчера, — ответил ошеломленный Валерий. — А вы, извините, кто?

Визитерша покачала головой. Конечно, он ее не помнит, а вот она-то его знает! И назвала по имени. После этого Валерий просто не мог не впустить ее в квартиру. Женщина никак не могла успокоиться. Она то надевала, то снимала очки, озиралась по сторонам и повторяла, что никогда себе не простит, что не была на похоронах. Валерий даже не знал, как ее утешить — она была взволнована куда больше, чем он сам вчера, на кладбище.

Потом женщина попросила стакан воды. Валерий выполнил ее просьбу, но этим дело не кончилось. Гостья расположилась на диване, отпила глоток и сказала, что ей нехорошо. Сердце пошаливает — слишком разволновалась. Ведь у Маши тоже было больное сердце, правда?