Ночь ожившего болванчика-2

— Неужели ты действительно думала, что мы этому поверим? — тихо спросил папа. Он пристально смотрел мне в глаза. — Неужели ты считала, что сунув Слэппи в руку кисть, убедишь нас, что это он исписал твоим именем стены у Сары?

— Ничего я не совала! — взвизгнула я.

— Когда это она выучилась писать? — съязвил Джед.

— Потише, Джед, — осадил его папа. — Тут дело серьезное. Это тебе не шутки.

— Сара, забери Джеда, — распорядилась мама. — Идите на кухню и позавтракайте.

Сара повела Джеда к двери. Но он вывернулся.

— Я хочу остаться! — закричал он. — Я хочу посмотреть, как вы накажете Эми!

— Вон! — крикнула мама, замахав на него руками.

Сара вытащила его из комнаты.

Меня колотила крупная дрожь. Прищурившись, я посмотрела на Слэппи. Неужели его ухмылка стала шире?

Я смотрела на кисть в его руке. Красная краска на щетинках расплывалась, расплывалась, пока перед глазами не осталась одна сплошная краснота.

Несколько раз моргнув, я повернулась к родителям.

— Вы действительно мне не верите? — спросила я дрожащим голосом.

Они покачали головами.

— Как же нам тебе поверить, милая? — ответила мама.

— Мы не можем поверить в то, что деревянный болванчик учинил все это безобразие в Сариной комнате, — добавил папа. — Почему бы тебе не сказать нам правду, Эми?

— Но я уже сказала! — возразила я.

Как мне доказать им это? Как?

С яростным воплем я захлопнула дверь чулана.

— Давай попробуем успокоиться, — тихо попросила мама. — Давайте оденемся и позавтракаем. Поговорить можно, когда все хоть чуточку устаканится.

— Дельная мысль, — сказал папа, по-прежнему щуря на меня глаза за стеклами очков, будто видел впервые в жизни.

Он поскреб лысину.

— Похоже, придется звать маляра. Красный как минимум в два слоя закрашивать нужно.

Они с мамой повернулись и медленно направились к двери, обсуждая по дороге, сколько денег уйдет на то, чтобы привести комнату Сары в божеский вид.

Стоя посреди комнаты, я закрыла глаза. Всякий раз, закрывая их, я видела красный цвет, обезобразивший стены Сариной комнаты:

ЭМИ ЭМИ ЭМИ ЭМИ

— Но я этого не делала! — выкрикнула я вслух.

Чувствуя, как колотится сердце, я повернулась, взялась за ручку и рывком распахнула дверь чулана.

Ухватив Слэппи за плечи, я подняла его с пола.

Кисть выскользнула из его пальцев и со стуком приземлилась возле моей босой ноги.

В гневе я затрясла болванчика. Затрясла так яростно, что его руки и ноги мотались из стороны в сторону, а голова запрокинулась назад.

Затем я подняла его так, чтобы его глаза оказались вровень с моими.

— Признавайся! — закричала я, глядя со злостью в его ухмыляющуюся физиономию. — Ну же! Признавайся, что это сделал ты! Скажи мне, что это сделал ты!

Стеклянные глаза слепо таращились на меня.

Безжизненные.

Пустые.

Никто из нас не шевелился.

А потом, к моему ужасу, деревянные губы разомкнулись. Красный рот медленно приоткрылся.

И Слэппи издал тихий, зловещий смешок:

— Хии-хии-хии…

15

— Я не смогу прийти, — мрачно сообщила я Марго. Я лежала на кровати, прижимая к уху телефонную трубку. — Мне на целый день запретили выходить из комнаты.

— Как? За что? — поразилась Марго.

Я вздохнула.

— Если скажу, Марго, ты мне все равно не поверишь.

— Испытай меня.

Я все равно решила не говорить. И так уже вся семья считает, что я рехнулась. Зачем убеждать в этом еще и лучшую подругу?

— Может быть, расскажу при встрече, — сказала я.

На другом конце линии воцарилось молчание.

Потом Марго с благоговением выдохнула:

— Ух ты-ы…

— Ух ты? Что значит это «ух ты»? — закричала я.

— Ух ты. Видать, ты и впрямь натворила дел, раз даже не можешь об этом говорить.

— Это… это просто странно, — пробормотала я. — Давай сменим тему?

Снова молчание.

— Папа скоро устраивает вечеринку для шестилетних, Эми. И он интересовался…

— Нет. Извини, — тут же перебила я. — Я убрала Слэппи подальше.

— Как так? — удивилась Марго.

— Я убрала болванчика, — повторила я. — С этим покончено. Не буду я больше чревовещателем.

— Но, Эми… — запротестовала Марго. — Ты же так любила играть с этими болванчиками. И ты говорила, что не прочь малость подзаработать, помнишь? Вот папа и…

— Нет, — отрезала я. — Я передумала, Марго. Извини. Передай папе, что мне очень жаль. Я… я расскажу подробнее, когда мы увидимся.

Я тяжело сглотнула. И добавила:

— Если когда-нибудь мы увидимся.

— Звучит жутко, — тихо сказала Марго. — Может, мне самой к тебе приехать? Думаю, я могла бы попросить папу меня подбросить.

— Я наказана по полной программе, — горестно ответила я. — Никаких посетителей.

В коридоре послышались шаги. Наверное, мама или папа шли проверить меня. Кстати, мне и по телефону запрещено было разговаривать.

— Мне пора. Пока, Марго, — прошептала я. И повесила трубку.

В дверь постучалась мама. Я сразу узнала ее по манере стучать.

— Эми, хочешь поговорить? — спросила она.

— Не слишком, — угрюмо отозвалась я.

— Как только сознаешься, тебе позволят выйти, — сказала мама.

— Знаю, — буркнула я.

— Почему бы тебе не сознаться прямо сейчас? Такой денек славный, — продолжала мама. — Не трать его, просиживая в комнате.

— Мне… мне что-то не хочется разговаривать, — сказала я.