Ночь падших ангелов

— К тому, — Ромка остановился перед останками старой деревянной беседки, к которой, хорошо зная лагерь, целеустремленно двигался во время этого разговора, — что мы с тобой сейчас расстанемся. Быстро и без лишних споров. Если сейчас сбежишь и если после этого успеешь, то еще сможешь помочь мне с той стороны. А будешь сейчас артачиться, тогда нам обоим каюк, потому что меня с тобой теперь в любом случае свяжут. Хотя бы по той отмазке про твой фингал.

— Парень… — Арсений застыл, развернувшись к Ромке лицом.

— Да уж точно не девка, — нетерпеливо перебил Ромка и кивнул Арсению на деревянный щиток от беседки, валяющийся на земле. — Вон, даже выламывать не надо! Хватай! Как сможешь! Только сумей мне его на плечи закинуть, дальше я подхвачу. Но везти меня тоже тебе придется, тут с занятыми руками я тебе не помощник.

— …на что ты меня подбиваешь! — выдохнул Арсений, между делом пытаясь подцепить край щитка. Получилось не с первого раза и очень неловко.

— На единственный выход, — ответил Ромка. Ощутимо получил кое-как закинутым на него щитком по плечу, но сразу подхватил эту деревяшку обеими руками, выровнял. — Все, держу! Теперь быстро в путь! Главное, постарайся каталку не опрокинуть.

Предупреждение было сделано не просто так, потому что в основном Арсений действовал предплечьями, а ехали они по траве.

— Только бы на патрули еще раз не нарваться, — выдохнул Арсений, приближаясь к забору.

— Сейчас под камеры попадем, и нас в любом случае засекут, — напомнил Ромка.

Арсений ответил невнятным коротким возгласом, в очередной раз скрипнул зубами. Оставалось только гадать, какую боль он сейчас терпит. Но вот дышали они с Ромкой одинаково тяжело, как будто Ромка тоже толкал коляску, а не сидел на ней. Подъехав к ограде вплотную, они в последний раз взглянули друг на друга.

— Помоги мне закинуть щиток, упри его краем в забор, — распорядился Ромка, ставя каталку на тормоза. — Я буду держать на себе второй край, а ты по нему взбежишь. До самого верха не хватит, придется прыгать через провода, но там немного останется. Главное, постарайся шею себе не сломать, особенно когда приземляться будешь с той стороны… Давай! — уже выкрикнул он, заметив вдали энергично движущиеся огоньки фонарей.

— Ромка, брат… — это было все, что сказал Арсений, прежде чем заскочить на получившийся у них шаткий мостик из досок.

Ромка старался их держать, но и его, и каталку ощутимо покачивало. В какой-то момент ему даже показалось, что Арсений сейчас упадет. Но тот сумел сохранить равновесие, взбежать и прыгнуть. Ромке очень бы хотелось прислушаться, чтобы понять, удачно ли он приземлился, но компания с фонариками не дала ему такой возможности. Подбегающие бойцы начали стрелять еще издали, целясь в Арсения, и даже после его прыжка не сразу смогли остановиться. Сами пистолеты были с глушителями, но вот пули, врезающиеся в забор и в доски, щелкали громко. А потом какофония от пуль затихла, сменившись голосами, топотом и руганью.

— Ушел! Быстро парней за периметр! — скомандовал в рацию один из бойцов. Потом перевел взгляд на Ромку, откинувшего доску и просто застывшего, потому что не видел смысла что-либо предпринимать: теперь никакие ухищрения не способны были уберечь его от грядущей судьбы. Ему это было знакомо, он это уже проходил. И сейчас, наверное, все на свете бы отдал, чтобы только не испытать все по новой. Но все же знал, что никогда не поступил бы иначе, даже если бы ему дали шанс повторить все снова и снова.

19

Бросили Ромку уже не в домике у завхоза, а в летнем домишке на окраине лагеря. Довезли на каталке и просто скинули на пол, каталку забрав с собой. Наверное, полагали, что никуда он без нее не денется, даже до порога не доберется, поэтому даже связать его поленились.

Но сейчас Ромке оставалось только мысленно благодарить своих тюремщиков за нерадивость, потому что ему было достаточно паршиво и без всяких пут. Он перевернулся на полу, сплюнул кровь, в очередной раз скопившуюся во рту. Если бы не его умение держать удар в драках и группироваться при падениях, то сейчас он вообще был бы чуть жив. Упустившие Арсения по эту сторону забора бойцы сорвали на Ромке свою злость, первым же ударом выбив его из каталки на землю, а потом работая ногами вовсю. Но при этом Ромка еще не был уверен, что не напрасно все это терпел.

Удачно ли Арсений спрыгнул с забора? Не успели ли его подстрелить? И не поймали ли все-таки с той стороны, когда по рации послали бойцов «за периметр»? Может, этим и объясняется то, почему за Ромку до сих пор не взялись, а определили именно сюда?

Страшно было думать, что жертва, на которую ты пошел вопреки всем инстинктам самосохранения, может оказаться напрасной, а все надежды на возможную помощь бессмысленны. Ромка гнал от себя эти мысли, но они возвращались снова и снова вместе с болью в избитом теле, резко усиливающейся при каждом его движении. А между тем время шло, продолжая терзать его неизвестностью.