Ночь печали

— Мне просто интересно… — Малинцин запнулась. Малинче, Маакс, донья Марина, а теперь вот и Малиналли запнулась. Это был вопрос ее жизни, то, о чем она хотела узнать в течение пятнадцати лет, и все же теперь она колебалась. — Мне хотелось бы узнать, почему ты продала меня. Предала меня.

Она глубоко вздохнула. Ну вот, эти слова произнесены.

— Ты меня не простила, я же вижу. — Теперь ее мать изображала обиженного ребенка.

— Я хочу понять.

Как мать могла ее отвергнуть? Разве она не была столь же прелестна, как и Мартин? Неужели мать не хотела защитить ее от всех бед? Разве не сбежала бы она с ребенком в лес, чтобы спасти его от жертвоприношения? Разве не стала бы она жить среди обезьян?

— Это произошло из-за твоего мужа, правда? Ты не хотела, чтобы он причинял мне боль? Ты ведь поэтому меня продала?

Волосы Малинцин были стянуты в два узла, уложенные при помощи свиного жира, ароматизированного толчеными розами. Эта прическа с украшениями из бирюзы очень ей шла. Утром она надела ожерелье из янтаря. В одном из камней виднелся маленький скорпион. На ногах у нее была обувь из коровьей кожи с мягкими подошвами из хлопка. Ее утонченная внешность скрывала душевную смуту.

— Я продала тебя…

Мать оглянулась. Стены комнаты Малинцин украшали соломенные корзины, сплетенные в разных областях Мешико. Вместе с гончарными изделиями и масками они входили в коллекцию произведений искусства Малинцин. Ей удалось спасти некоторые ацтекские книги от сожжения, драгоценности от переплавки, а керамику от уничтожения.

— Ты продала меня из-за того, что…

Малинцин хотелось услышать: «Я продала тебя, чтобы спасти от домогательств мужа. Я не знала, что делать, доченька, и потому, когда появились работорговцы, я подумала, что смогу вызволить тебя из его лап, отослав прочь. Я продала тебя, потому что любила».

— Я продала тебя, Малиналли, потому что ты внесла разлад в наш дом. Ты всегда считала себя принцессой. Помнишь, как ты себя вела? Ты была дерзкой. Ты все знала. Ты думала, что знаешь больше матери. Твой отец разбаловал тебя, и ты отказывалась подчиняться отчиму. Ты не слушалась его, а ведь он был главой нашего дома. Муж сказал мне, что ты неисправима и ты ведешь себя как взрослая женщина. Ты была… я уверена, что сейчас, став взрослой, ты понимаешь, что женщина должна знать свое место, а девочка…

— А где сейчас твой муж? — поспешно перебила ее Малинцин, испугавшись, что расплачется и проявит свою слабость.

— Он умер от оспы.

— Мне жаль. Надеюсь, он не страдал.

— Оспа — это ужасное заболевание.

Завезенная на земли Мешико африканским рабом из кубинской экспедиции, направленной против Кортеса, оспа распространилась по континенту, словно лесной пожар. К началу осады Теночтитлана в 1521 году более половины жителей города умирали или уже умерли от этой болезни. Брат Моктецумы, избранный императором еще при жизни самого Моктецумы, тоже умер от оспы. Оборону города и командование войсками ацтеков взял на себя другой родственник Моктецумы, Куаутемок. После поражения ацтеков он умолял о смерти, но его помиловали, а затем пытали. Испанцы выиграли эту войну не только из-за нехватки воды и продовольствия в городе (акведук с Холма Кузнечиков перекрыли). Испанцы победили из-за оспы. Во время осады в Теночтитлане умерло двести сорок тысяч человек. Тела складывали в кучи, и они разлагались, а умирающие выдергивали травинки из щелей между камнями и ели их. Говорили, что сорок тысяч мешика умерли, бросившись в каналы вместе со своими женами и детьми, чтобы их не забрали в рабство. Из союзников испанцев умерло тридцать тысяч тласкальцев. Около шестидесяти кастильцев были убиты. В конце концов оказалось, что, хотя город и был взят во имя Господа и славы, золота в нем почти нет. Кортесу пришлось расплачиваться со своим войском какао-бобами.

— Такой большой дом, Малиналли. Он весь твой?

— Да.

— Он твой, и ты живешь в нем одна?

— Да. — Малинцин продолжала этот разговор как ни в чем не бывало.

Она попыталась вспомнить мать, которую когда-то любила, но все, что она смогла вызвать в памяти, — образ женщины с распущенными волосами, напоминавшими воронье гнездо. Когда Малинцин была маленькой, мать казалась ей огромным мохнатым животным, о котором ходили легенды на севере. Это животное, ростом выше человека, бегало быстрее пса и карабкалось на деревья, словно обезьяна. По слухам, это животное питалось медом и не издавало никаких звуков. На самом деле Малинцин в детстве боялась матери, и сейчас ее удивляло то, что эта жалкая старуха по-прежнему может причинить ей боль.

— Какой большой дом, Малиналли. — Старуха осматривала все вокруг жадным взглядом.

— Да.

— Он слишком большой для одного человека.

— У меня сын.

— Я имею в виду, что он слишком большой для одного взрослого.

— У меня часто бывают гости.

— Могу себе представить. — Мать скривилась, так что ее лицо стало похоже на сгнивший плод. — Сейчас люди думают, что им повезло, если у них просто есть крыша над головой. Я имею в виду после войны.