Ночь последнего дня

Мы долго шли по лесу вдоль железнодорожного полотна. Наконец лес расступился, и мы выбрались на шоссе. До города решили добираться автостопом. Мы стояли на обочине, испуганные и оттого молчаливые, и ждали попутного транспорта. Движение здесь оживленным назвать никак нельзя, минут за пять проехали только три машины, да и то в противоположном направлении. Места дачные, а дачникам возвращаться в город еще рано. Тут на дороге возник «Мерседес». Я намеревалась его проигнорировать — по моим представлениям, хозяева роскошных тачек в дополнительном заработке не нуждаются, а заводить знакомства желания не было.

«Мерседес» притормозил, а потом плавно остановился возле нас, без всякого нашего к тому стремления. Дверца со стороны пассажира распахнулась, а мы с Машкой переглянулись, после чего решили сесть. Мужчина был один, что, собственно, и подвигло нас на подобное действие. На вид ему было лет тридцать пять, и он, как и мы, не тяготел к знакомствам. По крайней мере, никаких попыток познакомиться не предпринимал. Спросил, куда мы едем, и, услышав ответ, удовлетворенно кивнул, а я успокоилась, решив, что мужчина просто хороший человек и не прочь сделать доброе дело, скрасив дорогу беседой.

Если бы я тогда знала, какую гнусную шутку выкинет судьба и в чьей машине мы тогда оказались… Но знать этого я, разумеется, не могла, смотрела в окно и время от времени пожимала Машкину руку. Машка продолжала нервно вздрагивать. Наверное, мужчина заметил наше волнение, поглядывал в зеркало, а потом все-таки спросил:

— С дачи возвращаетесь?

— От друзей, — туманно ответила я.

— Из Демихова?

Я не знала ни одной деревни в округе и согласно кивнула.

— И у кого вы там были в гостях? — В вопросе не было подвоха, мужчина просто проявил любопытство.

— Мы, собственно, не из самого Демихова.

Тут мужчина взглянул в зеркало и поспешил прижаться к обочине, давая дорогу двум пожарным машинам.

— Где-то пожар, — сказал задумчиво. — Дым был виден над лесом. Кажется, в Сосновке горело.

Не успела я порадоваться, что он потерял интерес к тому, где мы гостили, как Машка вдруг выпалила:

— Это одинокий дом сгорел, в лесу, что напротив села.

Я до боли сжала ее пальцы, она испуганно замолчала, а мужчина повернулся, сказал неопределенно: «Да?» — и тоже замолчал.

С какой такой радости Машка вдруг заговорила, она и сама объяснить не могла. Я думаю, это и было то, что принято называть судьбой. Стечение обстоятельств. Вроде бы малозначащие совпадения, которые приводят человека к краху всей его жизни. Мы могли уйти от одинокого дома на берегу чуть раньше и не стали бы свидетелями убийства, мы могли чуть позже выйти на дорогу и не встретить мужчину с проницательными глазами, смуглым красивым лицом и неторопливой манерой произносить слова… Уже потом, увидев портрет в газете, я поняла, на кого угораздило нас тогда нарваться и как Ник, в результате все тех же незначительных совпадений, смог легко найти нас, собирая по зернышку сведения, как птаха божья: словечко здесь, словечко там, и вот разрозненные факты уже складываются в картинку, на которой как будто стрелка с надписью: «Они там».

— Высадите нас возле главпочтамта, — попросила я, когда мы въехали в город.

— Где вы живете? — поинтересовался он.

— На Сурикова, — ответила Машка, сказав зачем-то правду. И вновь судьба!

— Нам по дороге.

Он подвез нас к самому дому. Денег, разумеется, не взял. Мы поблагодарили и вошли в подъезд. Надо признать: возникло у меня в тот самый момент скверное, саднящее чувство, но я списала его на недавние события — а какому ж еще чувству быть, когда, можно сказать, на твоих глазах убили человека?

В ту ночь мы не спали. Лежали в темноте, прижавшись друг к другу, боясь нарушить молчание. Во вторник, после работы по дороге домой, я купила газету. О пожаре небольшая заметка на третьей странице в разделе «Происшествия». Сгорел дом, обнаружен труп со следами насильственной смерти. Установить личность убитого, а также владельцев дома пока не удалось. Ведется следствие.

— Выходит, о нас они не знают? — вслух подумала Машка.

— Может, и знают. Хотя, если повезло…

* * *

Прошло несколько дней. Нас никто не искал, и я понемногу успокоилась. Мысли мои вернулись к Пашке, то есть я о нем думать не переставала, но теперь во мне зрела убежденность, что его надо найти как можно скорее, и не только потому, что я очень хотела его видеть. Если он как-то связан с убитым, то дела его и впрямь скверные.

И мы с Машкой вновь отправились на поиски. Приставали с расспросами к знакомым, просили передать при случае Пашке, что мы вернулись. Люди кивали, чтобы от нас отделаться, и я не особо верила, что все это поможет мне его найти, но другого способа не знала.

В один из вечеров мы забрели в бар неподалеку от центра. Хозяин, мужчина лет пятидесяти, предпочитал сам стоять за стойкой. Когда-то Пашка любил бывать здесь. Завидев нас, Виктор Петрович, которого давние знакомые звали просто Петровичем, улыбнулся нам и дежурно спросил:

— Как успехи?