Ночь с четверга на пятницу

— Похоже, что горит. Давай-ка я тебе по-быстрому доложу, а после вместе решим, что делать. Одно могу сказать — я здесь не задержусь, иначе Князь Серебряный может захапать досье самолично. И вряд ли потом захочет отдать его нам. Скажет, что сгорело, пропало; одним словом, у него ничего нет. Он же сейчас один там, и в руках все нити держит… Как здесь насчёт «жуков»?

Кирилл осмотрелся. Их столик стоял на мраморной площадке под тентом, а вокруг никого не было. Полосатая ткань хлопала над их головами от напора морского ветра, и казалось, что площадка тоже плывёт по волнам. Из садов, окружающих виллы, дурманяще пахло цветами, зеленью, пряностями. И пронзительно орали чайки.

— Здесь всё просматривается, — покусывая дужку солнцезащитных очков, успокоил Алексей. — А микрофоны… Кто их знает? Чужая страна — потёмки. Но от Аргента тут вряд ли кто работает — мои секьюрити следят.

Он вытащил из кармана мобильник и набрал короткий номер. Попросил принести коктейль «Французский поцелуй» с холодной минеральной водой, бокал апельсинового бока — для брата. Сырную тарелку — для них обоих. И к ней, как полагается, сухое красное вино и сладкое креплёное.

— Ты здорово по-французски чешешь! — одобрительно заметил Кирилл, доставая электронную записную книжку. — А говорил, что не даётся никак. С красотками в постели освоил? Так оно быстрее выходит?

— С красотками всё выходит быстрей, — не моргнул глазом старший брат. — Ты, Кирюш, меня не осуждай. От Наташки уже трупом воняет — не могу… А ведь писаная такая была, чернобровая дивчина! И где всё это?

— Ладно, замнём. — Кирилл положил руку на запястье брата.

К столику подошла невысокая, стройная, как статуэтка, черноволосая женщина с огромными глазами цвета горького шоколада, по форме напоминающими полушария, и очень коротким носом. А вот рот, напротив, казался слишком большим, к тому же ярко накрашенным. Официантка была уже не первой свежести, но в ней чувствовалась прелесть выдержанного вина из запылённой бутылки. И неправильные на первый взгляд черты скуластого лица вдруг показались Кириллу очаровательными. Он мысленно выругал себя, поняв, что засмотрелся на суховатые изящные ножки с маленьких туфельках с тонким каблучком.

Улыбаясь, официантка расставила на столике бокалы, бутылки, тарелку с сыром; выслушала комплимент от Алексея и удалилась, покачивая бёдрами. Ветер трепал на ней фартучек, едва не срывал с волос наколку. Женщина со смехом поймала её уже в полёте. А потом исчезла за колючим цветущим кустом — будто танцуя под доносящуюся с одной из яхт мелодию.

— Интересная мадам, — не удержался Кирилл, отпивая сок из запотевшего бокала. — С ней балуешься?

— Нет. У неё здесь муж служит водителем. Правда, договориться всегда можно. Надо, кстати, подумать. Мадлен — настоящая француженка, без малейшей примеси. Мне сказали об этом соседи. — Алексей указал бокалом на белоснежную виллу, еле видную среди цветущих деревьев. — А недавно я зашёл в храм — не помню, как называется. И увидел там Мадлен. Она сидела на скамейке, как у них положено, и истово молилась. Сын у неё в шторм погиб, ребёнком ещё, а она всё горюет. Другого родить не получилось. Как только хочу хлопнуть её по заднице, вспоминаю ту картину, и рука опускается. Ладно, давай выкладывай! — Алексей вытер очки специальной салфеткой и с размаху насадил себе на нос. — Только сыры всё же попробуй. Твёрдый, мягкий, голубой, классический, — объяснял Алексей, указывая на кусочки вилкой. — А вот виноград, чтобы перед очередной пробой отбивать вкус предыдущего сыра. Креплёное — только для голубого. Хоть по глоточку хлебни — ты же почти не пьянеешь.

Убедившись, что брат взял на вилку кусочек снежно-белой «Моцареллы» из молока буйволицы, Алексей спросил:

— Откуда известно, что Аргент решил изъять донос самолично? Без нашего содействия ему трудно будет это сделать. Может нарваться в любой момент и не выскочить…

— Он это тоже понимает — не дурак, — согласился Кирилл, наслаждаясь вкусом сыра и отпивая маленький глоток вина. — Но допустить, чтобы досье попало к нам, для него, возможно, ещё более опасно.

Алексей выбрал голубой сыр с креплёным сладким вином, потому что это сочетание ещё не успел попробовать.

— Почему опасно? — спросил он, проглотив сыр и протягивая руку за виноградом. — Что, мы сами про себя интересное узнаем?