Ночь с четверга на пятницу

Ольга отскочила от окна, не помня себя от страха и бешенства. Забыв даже о дочери, о свойственнице Вике, которые вместе с перебинтованным Матвеем отсиживались на полу кабинета, она ринулась к Артуру и накинулась на него сзади. Хозяйка заправки понимала только то, что сейчас они все погибнут. Погибнут по вине этого вот бандюгана, которого она, дура, когда-то пожалела…

От неожиданности Тураев выронил пистолет, а подобрать его уже не мог. Ольга Васильевна царапала ему лицо длинными ногтями, била головой о подоконник, крыла самым отвратительным матом. Как близко стоят любовь и ненависть, госпожа Царенко поняла только сейчас. Теперь она сама убила бы Артура — за всё, что он сотворил с ней, с её семьёй, а, главное, с заправкой.

Багровая, растрёпанная, в заляпанным кровью и грязью костюме, Ольга была так страшна, что даже все мужчины застыли на месте, не говоря уже о Вике и Саше. Только Альгис попробовал заступиться, но Ольга с невероятной, сумасшедшей силой отшвырнула его прочь.

— После ходки приняла, полоумная! Вошла в положение! Одно добро ему делала… Хотела замом своим поставить! Не мацай!

Хозяйка заправки снова отпихнула Альгиса, который всё ещё пытался уладить дело миром.

— Другого места для разборок выбрать не мог? Грабки убери, кому сказала?!

Последняя фраза относилась уже к Маматову. Тот, тоже увидев гранатомётчика, схватил Ольгу за рукав и потащил к задней двери. Им бы бежать всем, а не собачиться; так ведь родственница уже удила закусила. Теперь ей сам чёрт не брат.

— Чего прячешься, заслабил, что ли? — орала Ольга на Артура. — Они за тобой пришли — иди к ним! Не хочу подыхать за тебя. Кто заправку мне восстановит? Я разорилась по твоей милости, и с сумой теперь по миру пойду!.. Ты, уркаган проклятый, мать свою не пожалел! Чего с тебя взять? Убирайся отсюда, ублюдок! Сдавайся, и точка!

— Олька, замолчи! — взмолился Маматов, всё-таки оторвав сведённые её пальцы от волос и ворота Тураева. — Там же слышно всё!..

— Ну, масть пошла! — прошептал Саид Рахимов, наблюдая за дракой в домике. — Ваха, работай!

В это время Ольга Царенко, схватив с крючка белое полотенце, выскочила из двери, яростно размахивая им и призывая остановиться. Артур Тураев, уже твёрдо решив сдаться на смерть, оттолкнул её и направился к налётчикам, которые в этот момент не стреляли. Две колонки так и горели, небо заволок чёрный дым, сквозь который пробивались лучи уже совсем низкого, вечернего солнца. Артур ещё успел подумать, что на улице очень жарко, и совсем нечем дышать…

В этот момент Ваха выстрелил, и граната взорвалась уже внутри дома. В руках Инсара рявкнул автомат, и Тураев тут же упал ничком. Шаткое лёгкое строение, где помешался начальственный кабинет, от второго выстрела развалилось и погребло под собой прячущихся там людей…

Сразу у трёх брошенных автомобилей рванули бензобаки. Зеваки с воплями бросились наутёк, только сейчас поняв, сколь серьёзный оборот принимает дело. Из-под развалин выползла Александра, в лохмотьях от сгоревшей одежды. За ней, такой же обезображенный ожогами и ранами, показался Никита Шунькин.

— Контрольный надо сделать… — бормотал Инсар, не веря в свою удачу. — Обрадуем Дёмку!

— Там горит всё, не видишь, что ли?!

Саид Рахимов, вспотевший, злой, не думал уже ни о чём, кроме безопасного отхода.

— Не сдохнет сейчас, дольше мучиться будет. Время!..

— Уходим! — Инсар оглянулся по сторонам. — Всех ребят погрузили?..

Убитых и раненых подхватили те, кого не тронули пули; моментально затащили в фургон. О том, чтобы в огне и дыму на заправке кто-то мог уцелеть, не было и речи. В ту сторону налётчики уже не смотрели. Жар донимал и их. Вот-вот могли рвануть подземные ёмкости с топливом, и нужно было скорее уносить ноги. Фирменные флаги над АЗС вспыхнули и тут же сгорели. Стена кафе их тонированного стекла стала оранжевой от огня.

Взревели несколько моторов, и автомобили с мотоциклами рванулись в разные стороны. Места убитых заняли живые — лишними «колёсами» никто жертвовать не хотел. Одни налётчики повернули к Москве, другие — к Можайску, а третьи выбрали раскисшую просёлочную дорогу. Нужно было успеть до того момента, когда гаишники перекроют трассы, ведущие к заправке.

Сейчас же весь транспорт, визжа тормозами, шарахался от бешено мчащихся мотоциклов и джипов, чтобы ненароком не столкнуться с ними, не царапнуть сверкающие бока внедорожников. Да и просто оказаться на их пути сейчас было очень опасно. Напротив, следовало дать им уйти как можно скорее от этого, ставшего проклятым, места.

Тем, кто участвовал в этом бою, казалось, что он длится очень долго; а солнце почему-то остановилось на небе. На самом деле, вся перестрелка заняла никак не больше пятнадцати минут.

… Из развалин домика вышел чёрный, дымящийся, словно просмолённый человек, которого невозможно было узнать. Да и не встречал никто раньше на заправке Пашу Бушуева, который сегодня спасал колонки от взрыва. Он подошёл к Артуру Тураеву, заглянул ему в глаза, пощупал пульс и понял, что его майор жив. А после этого улёгся рядом с ним и умер, чувствуя себя невероятно счастливым…