Ночь с Достоевским

О, милая, я не к дешёвому необходимому счастью приглашаю тебя. Я уважаю тебя (и всегда уважал) за твою требовательность, но ведь я знаю, что сердце твоё не может не требовать жизни, а сама ты людей считаешь или бесконечно сияющими или тотчас же подлецами и пошляками. Я сужу по фактам. Вывод составь сама.

До свидания, друг вечный! Я боюсь, что письмо это не застанет тебя в Москве. Знай, во всяком случае, что до восьмого (8) мая нашего стиля я ещё в Дрездене (это minimum, может быть, пробуду и далее), а потому, если захочешь отвечать мне, то отвечай тотчас же по получении письма. Allemagne (Sахе) Dresden Dostoewski poste restante. Дальнейшие же адресы буду сообщать. Прощай, друг мой, жму и целую твою руку. Твой Ф. Достоевский.

***

«Я краснею за свою любовь к тебе…»

Два письма Аполлинарии Сусловой Достоевскому*)

1.

Черновик письма.

Ты [сердишься] просишь не писать, что я краснею за свою любовь к тебе. Мало того, что не буду писать, могу [даже] уверить тебя, что никогда не писала и не думала писать, [ибо] за любовь свою никогда не краснела: она была красива, даже грандиозна. Я могла тебе писать, что краснела за наши прежние отношения. Но в этом не должно быть для тебя нового, ибо я этого никогда не скрывала и сколько раз хотела прервать их до моего отъезда за границу.

[Я соглашаюсь, что говорить об этом бесполезно, но ты уже [я не против того, что для тебя они были приличны*)].

Что ты никогда не мог этого понять, мне теперь ясно: они для тебя были приличны [как]. Ты вёл себя, как человек серьёзный, занятой, [который] по своему понимал свои обязанности* и не забывает и наслаждаться, напротив, даже может быть необходимым считал наслаждаться, [ибо] *на том основании, что* какой-то великий доктор или философ утверждал, что нужно пьяным напиться раз в месяц.

[Ты не должен сердиться, если я иногда]*, что говорить об этом бесполезно, что выражаюсь я легко [я] правда, но* ведь не очень придерживаюсь форм и обрядов.

*) Скобки [ ] обозначают зачёркнутое; *....* – написанное над зачёркнутым; надписанное над строкой и зачеркнутое обозначаем [ *. . . .*].

2.

Версаль, 1864 г. Понедельник [начало июня].

На днях получила от тебя письмо от 2 июня и спешу отвечать. Вижу, что у тебя ум за

разум зашёл: писала тебе из Версаля и послала свой адрес, а ты сомневаешься, как мне адресовать письмо: в Париж или в Версаль.

Через две недели ровно поеду в Спа. Сегодня с доктором порешила о том окончательно. Ты можешь заезжать ко мне в Спа, это очень близко от Ахена, следовательно, тебе по дороге. Мне не хотелось с тобой видеться в Спа, – там я, верно, буду очень хандрить, но иначе нам видеться, пожалуй, не придётся долго, так как ты недолго думаешь пробыть в Париже, а я не скоро возвращусь в Россию. Я не знаю, сколько буду в Спа времени, думала ехать на три недели, но теперь оказывается, что нужно быть больше или меньше, но с тем, чтобы ехать на другие воды. Если вылечусь, то зиму буду жить в Париже, если нет – поеду в Испанию, в Валенсию или ост. Мадеру.

Что ты за скандальную повесть пишешь? *) Мы будем её читать; Ев. Тур имеет случай получать «Эпоху». А мне не нравится, когда ты пишешь цинические вещи. Это к тебе как-то не идёт; нейдёт к тебе такому, каким я тебя воображала прежде.

Удивляюсь, откуда тебе характер мой перестал нравиться [ты пишешь это в последнем письме]. Помнится, ты даже панегирики делал моему характеру, такие панегирики, которые заставляли меня краснеть, а иногда сердиться: – я была права. Но это было так давно, что тогда ты не знал моего характера, видел одни хорошие стороны и не подозревал возможности перемены к худшему.

Напрасно ты восхваляешь Спа, там должно быть очень гадко. Я ненавижу эту страну за запах каменного угля. Ты меня утешаешь, что в Брюсселе Висковатовы, но они давным-давно в Петербурге.

Прощай. Мне хочется посмотреть на тебя, каков ты теперь после этого года, и как вы там все думаете. Ты мне писал как-то, убеждая меня возвратиться в Петербург, что там теперь так много хорошего, такой прекрасный поворот в умах и пр. Я вижу совсем другие результаты, или

вкусы наши различны. Разумеется, что моё возвращение в Россию независимо от того, хорошо там думают или нет – дело не в этом.

Благодарю за заботливость о моём здоровье, за советы его беречь. Эти советы идут впрок, так что скорее меня можно упрекнуть в излишней заботливости о себе, чем обвинить в причине болезни. Эти обвинения не имеют ни малейшего основания, и я могу только их объяснить твоей вежливостью.

*) «Записки из подполья».

***

Часть третья

Фёдор ДОСТОЕВСКИЙ

Игрок

Роман.

(Из записок молодого человека)

Воспроизводится по изданию: Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1989. Т. 4.

Глава I