Ночь с Достоевским

Ну что если тебе не хватило в Кельне и для третьего класса? В таком случае ты теперь в Кельне одна, и не знаешь что делать! Это ужас. В Кельне отель, извощики, содержание и в дороге – если и достало на проезд, то ты всё-таки была голодная. Всё это стучит у меня в голове и не даёт спокойствия.

Вот уж и Вторник, два часа пополудни, а от Г-на ничего нет, а уж время бы. Во всяком случае, буду ждать до послезавтрого утра, а там и последнюю надежду потеряю. Во всяком случае, одно для меня ясно: что если никакого не будет от Г-на известия, – значит его и в Женеве нет, т.-е. может быть куда-нибудь отлучился. Я потому так наверно буду заключать, что с Г-ном я в очень хороших отношениях и стало-быть быть не может, чтоб он, во всяком случае, мне не ответил, даже если б и не хотел или не мог прислать денег. Он очень вежлив, да и в отношениях мы дружеских. А след., если не будет никакого известия, стало быть, его нет в Женеве в настоящую минуту.

Между тем положение моё ухудшилось до невероятности. Только что ты уехала, на другой же день, рано утром, мне объявили в отеле, что мне не приказано давать ни обеда, ни чаю, ни кофею. Я пошёл объясниться, и толстый нёмец-хозяин объявил мне, что я не «заслужил» обеда и что он будет мне присылать только чай. И так со вчерашнего дня я не обедаю и питаюсь только чаем. Да и чай подают прескверный, без машины, платье и сапоги не чистят, на мой зов нейдут, и все слуги обходятся со мной с невыразимым, самым немецким презрением. Нет выше преступления у нёмца как быть без денег и в срок не заплатить. – Всё это было бы смешно, но, тем не менее, и очень неудобно. И потому если Г-н не пришлет, то я жду себе больших неприятностей, а именно: могут захватить мои вещи и меня выгнать или ещё того хуже. Гадость.

Если ты в Париж доехала и каким-нибудь образом можешь добыть хоть что-нибудь от своих друзей и знакомых, то пришли мне – maximum 150 гульденов, а minimum сколько хочешь. Если б 150 гульденов, то я бы разделался с этими свиньями и переехал бы в другой отель в ожидании денег. Потому что быть не может, чтоб я скоро не получил и во всяком случае тебе отдам задолго прежде отъезда твоего из Франции. Во-первых, из Петербурга (из библ. для Чтения) наверно пришлют самоё большее дней через 10 на имя сестры твоей в Цюрих и, во-вторых, если б даже Г-на и не было в

*) Датируем это письмо, как и следующие два, 1865 г. по следующим соображениям. Во-первых, письмо из Висбадена; Достоевский жил там в крайней нужде именно в этом, 1865 году; в 1864 г. он оставался весь год в Петербурге. Что касается более ранних годов: 1862 и 1863, то Надежда Суслова, которая упоминается в этих письмах, как находящаяся за границей, – жила в эти годы в Петербурге. Также и Герцен, – о котором говорится в этих письмах, что он в Женеве, – проводил лето в Женеве только в 1865 г. (см. «Герцен», под ред. Лемке, т. 18, стр. 85 и далее). Наконец, четверг – 12 августа (дата Д. на 3-м письме) было в 1865 г. См. ещё письма Достоевского к Врангелю из Висбадена же, сходные по своему содержанию с этими письмами (Страхов, биография… стр. 160—165).

Правда, смущает нас несколько тот факт, что Достоевский ждёт денег из «Библиотеки для Чтения» от Воскобойникова, в то время как в 1864 г. он с редактором «Библиотеки» Боборыкиным резко разошёлся (см. письмо Достоевского к Боборыкину, С т р а х о в, стр. 158—160). Но, очевидно, позднее между ними произошло примирение, о чём свидетельствует то соглашение, в которое Достоевский вступил именно с «Библиотекой», когда «Эпоха» прекратилась, и нужно было удовлетворить её подписчиков.

Женеве, то, во всяком случае, если он надолго*) уехал из Женевы, то ему, стало быть, пересылают приходящие на его имя в Женеву письма; а если он ненадолго уехал, то, стало быть, воротившись, сейчас ответит, а след., я, во всяком случае, скоро получу от него ответ. Одним словом, если что можешь сделать для меня, но, не отягчая очень себя, то сделай. Адрес мой тот-же Viesbaden, Hotel Victoria.

До свидания милая, не могу поверить, чтоб я тебя до отъезда твоего не увидел. Об себе же и думать не хочется; сижу и всё читаю, чтобы движением не возбуждать в себе аппетита. Обнимаю тебя крепко.

Ради бога не показывай никому письмо моё и не рассказывай. Гадко. Твой весь Ф.Д.

P.S. Подробно опиши мне своё путешествие, если были неприятности. Сестре поклон.

Если же Герцен пришлёт до твоего письма, то я, во всяком случае, уезжая из Висбадена сделаю распоряжение, чтоб мне письмо твоё переслали в Париж, потому что я туда немедленно поеду.

2.

Четверг, 24/12 Августа |1865 г.] **).

Я продолжаю тебя бомбардировать письмами (и всё нефранкированными). Дошло ли до тебя моё письмо от третьего дня (от вторника)? Доехала ли ты сама в Париж? Всё надеюсь получить от тебя сегодня известие.