Ночь с убийцей

Кунай — красивый и сильный. Это ведь невозможно не заметить. Мне кажется, что я за ним, как за глыбой из гранита. Никто вреда не причинит, пока он рядом. Но это не будет вечно. Он найдет свою Тэкэру и…

Половица скрипнула, я подняла голову и опешила. Один, в черном и с маской на лице, приставил к виску Дары пистолет и показал мне знаком «молчать». Я подобралась, похолодев всем телом, поставила настойку на стол и подняла руки.

Дочь на удивление молчала, смотрела мне в глаза, но поднять головы не могла — грубая рука держала ее подбородок и шею.

Если бы не пистолет, я бы уже бросилась на урода, но тут кто-то позади накрыл мне губы сухой ладонью и потянул назад.

Тихий шепот пробрался в ухо:

— Молчи, или она умрет… Тэкэра.

Я не двигалась, лишь глазами умоляла малышку не истерить и не пугаться.

— Если она пискнет, сверну шею.

Я кивнула и приложила палец к губам, при этом коснувшись руки нападающего.

— Где он? — чужие губы коснулись скулы. Меня пробрало жуткой неприязнью. — Говори… где твой цербер? Или шкуру сниму с твоей живой игрушки.

Он стоял за спиной, но я знала, куда смотрит. Чувствовала.

Он Дару имеет виду, и хорошо, что не знает, что она моя дочь.

Я повернула немного голову и кивнула. Запах мужского тела показался кислым и тошнотворным. Взмолилась про себя, чтобы Кунай услышал чужаков. Иначе нам не спастись.

Шепот добавил этой уверенности:

— Теперь тихо веди нас к нему. Пискнешь, сломаю шею.

— Она будет плакать, — пришлось вывернуться и почти коснуться губами рук в перчатках, отчего стало еще противней.

— Бери ее и иди, — приказал голос, затем меня толкнули вперед. Я присела к Даре, показала ей пальчиком «молчать», но она словно онемела, только хлопала густыми кручеными ресницами и шевелила губами.

Через короткий коридор мы попали в соседнюю комнату. Дара вертела головой, открывала губы, но молчала.

Молчи, моя сладкая.

Молчи.

Когда тихий голос Куная послышался через стену, мужчины рассредоточились и приготовили оружие, а я, прижав к себе дочь, едва не закричала. Если его убьют, нас тоже не станет.

Не оставят они нас в живых. Или оставят меня, чтобы найти Тэкэру, или то, что она украла, а потом пустят по кругу.

Было тихо. Грубая рука перекрыла мне губы. Сдавила, показывая, что еще одна выходка, и умру на месте, но я все равно дернулась, укусила его за ладонь и попыталась снова крикнуть.

За что получила пинок в живот, и захлебнулась болью. Нападающий стянул мои волосы в кулаке и повернул голову в сторону дочери.

Он оттолкнул Дару, отчего она забилась в угол между окном и кроватью, и, сжав меня до хруста ребер, вмял в себя спиной.

— Мы еще поиграем… — похотливо прошептал он на ухо и показал своим следить за дверью.

И она внезапно распахнулась.

Прогремели выстрелы, я ощутила свободу, прижалась к стене.

Несколько секунд, и дым от пороха забил горло. Прошла еще секунда. Нападающий бросился ко мне и, вцепившись в плечи, потянул вниз. У него были сумасшедшие глаза в тот миг, наполненные кровью и последними каплями жизни.

Я попыталась отпихнуть его, но наткнулась на нож, торчащий из груди. А по черной ткани его куртки текла вязкая, бурая кровь.

Я отвернулась и спряталась в угол, к дочери. Она бросилась на руки и захныкала. Безголосо. Будто утратила способность говорить.

Обернувшись, я увидела еще два тела в комнате, только тогда заговорила:

— Даруся, все хорошо. Все хорошо, моя малютка. Я не дам тебя в обиду.

Меня сильно трясло, к горлу подступила привычная тошнота, а когда тяжелая рука легла мне на плечо, я будто попала под удар молнии.

Каждая мышца сжалась и скрутилась.

Подняла взгляд. Черные глаза смотрели сквозь прищур, в тих таяли огоньки ярости. Тьма, в которую страшно смотреть, чтобы не стать пленницей мужской власти.

И в этот миг я бы позволила ему все, даже больше, потому что никто не жертвовал ради меня своей жизнью.

А этот мужчина рисковал, входя в эту комнату. Одна пуля могла быть фатальной, но он все равно пошел.

Ведь услышал мой крик, уверена.

Я сжала свободной рукой ткань его брюк и потянула на себя.

Стоя на коленях и прижимая к себе Дару, прошептала:

— Спаси нас, умоляю, Кунай. Я на все согласна, только не бросай нас. Не оставляй.



Глава 24. Кунай

— Не сжигай его, — прошептала Влада, когда я нёс её на руках.

Прижимая к себе странно молчаливую дочь, она почти упала на сидение автомобиля наших врагов. Я осторожно поддержал девушку и, на миг поддавшись порыву, прижался к обкусанным губам. Поцелуй отдавал солью слёз и лёгким металлическим привкусом.

Отстранившись, я приподнял голову девушки за подбородок и заглянул в глаза:

— Знаешь, что означает «Тэкэра»?

— Имя, — слабо, почти беззвучно, прошептала она.

Я покачал головой:

— «Любимая».

Она вздрогнула и распахнула глаза. Не знаю, что на меня нашло, — я же только принял решение, что они совершенно разные. Но сейчас впустил в своё сердце чужую женщину с ребёнком от ублюдка, который выдал свою семью убийцам.

— Я никому не позволю вас обидеть, — твёрдо пообещал я.