Ночь Саммерсенда

Теперь я собираюсь с духом, когда его магия омывает меня, проходит сквозь меня. Когда я черпаю свою собственную силу. Воздух наполняется тенями, которые искрятся золотом. Наша сила охватывает все вокруг. Лес темнеет. Воздух становится холодным. Я выдыхаю воздух, пропитанный морозом. Резкое, тяжелое воздействие сокрушает меня. Все имеет привкус соли, дыма и тумана.

Затем раздается треск, и появляется свет.

Сестры-боги ушли. Только легкое движение в глубине леса за тропинкой доказывает то, что они вообще когда-либо были здесь.

Подземный Лорд пристально смотрит на то место, где они исчезли. Постепенно его тени тускнеют. Он смотрит вниз на наши руки, на наши сплетенные пальцы. На его лице расцветает странное выражение. Тихий, смущенный трепет.

Его губы растягиваются в горькой улыбке.

– Я никогда не делился своей силой таким образом. Никто из нас этого не делал. Пока я не встретил тебя, я не думал, что это возможно.

Меня захлестывает волна адреналина. Мое сердцебиение ускоряется, вторя пульсу моей магии несколькими мгновениями ранее.

– Я не позволю им причинить мне боль.

– Не позволишь, – соглашается он. – Мои сестры… они хотят, чтобы ты заснула в дереве, а не жила в нашем мире. Но ты права, моя Виолетта. Ты заслужила свое место здесь.

Я выскальзываю из его хватки и направляюсь к дереву. В центре резного ствола есть гладкое место. В форме арочного проема. Я прижимаю к нему ладонь. Дерево теплое, горит жаром, который кажется живым, как будто под поверхностью течет горячая кровь.

Подземный Лорд прикасается когтями к стволу, и узор из завитков начинает двигаться. Я отдергиваю руку, разрываясь между ужасом и восхищением, когда открывается арка. Когда я в последний раз приходила сюда, оно было в его руках. Унесенное во тьму, когда яд поглотил меня.

Девушка, которой я была, умерла в этом месте.

Теперь мы вместе направляемся в пустынную тьму. Земля под моими ногами мягкая, а в воздухе пахнет дождем. За пределами свечения моего фонаря-мотылька пещеристое пространство даже больше, чем казалось снаружи.

Через некоторое время проход выводит нас в круглую комнату. Она пуста, за исключением возвышения в центре, сделанного из той же кости с филигранным рисунком, что и снаружи дерева. Я двигаюсь вперед, высоко подняв свой фонарь. Мои пальцы скользят по краю постамента. Осколок кости вонзается в мою кожу, выступает кровь. Я смотрю на порез, мое сердцебиение громким эхом отдается в ушах. Медленно я протягиваю руку и размазываю полоску крови по костям.

Мерцает свет. Я вижу изображение, наложенное поверх. Воспоминание о том, когда я была здесь в последний раз, как греза, вырвавшаяся из сна. Я все еще в пещере, на постаменте. Но теперь на нем есть фигура, лежащая мертвенно-неподвижно. Девушка с белой кожей и спутанными рыжими волосами. Ее грудь слабо поднимается и опускается, как будто она не мертва, а крепко, безмятежно спит.

Все ее тело заполнено тенями.

Я делаю вдох и закрываю глаза. Когда я смотрю снова, девушки уже нет.

Подземный Лорд подходит и встает рядом со мной. Он берет у меня из рук фонарик и ставит его в нишу на стене. Никто из нас не говорил о цене, о том, что я променяю на эту новую мощь. Я сжимаю губы. Сглатываю сквозь комок в горле.

– Ты не спрашивал, что я тебе предложу.

Он замолкает, выдерживая осторожную паузу. Дурное предчувствие пробегает по моему позвоночнику. Черты его лица на секунду искажаются. Его ответ взвешен, каждое слово тщательно вымерено, прежде чем он его произнесет.

– Я не хочу заключать с тобой сделку. Не в этот раз.

– О чем это ты?

Его лицо меняется. Глаза, рты, порезы на горле – все исчезает, превращаясь в серебристые отметины, едва заметные на его бледной коже. С усилием выражение его лица тоже успокаивается. Это все равно, что наблюдать, как кто-то надевает изрядно поношенную маску, которая на самую короткую секунду соскользнула.

– Это не то же самое, что произносить заклинание. Я отдаю тебе часть своей силы. Я отдаю тебе половину всего, чем я являюсь.

Я снова вздрагиваю. Половину всего, чем я являюсь. Половину его силы, теней и нечеловеческой магии.

Сила в моих венах поет с новым звучанием. У меня сдавливает грудь, кожа лихорадочно горит. Я дрожу, когда он протягивает мне руку и помогает взобраться на постамент.

Он остается рядом, пока я сажусь на край платформы. И в полумраке углубления, наполненного запахом петрикора, я всецело осознаю, насколько я человечна по сравнению с ним. Его кожа такая холодная, а когти такие острые.

– Кем я стану? – спрашиваю я у него. – Когда все будет сделано?

Он проводит большим пальцем по шраму на моей ладони.

– У тебя будет сила. Так много силы.

Его слова и прикосновения вызывают во мне прилив эмоций. Отчаяние и тоску. Глубоко в груди я чувствую очертания имени – его имени, – которое почти, но не совсем, оформилось в слово, которое я могу произнести.