Ночь Серебра

Иттрик дважды оказывался на краю гибели в своей жизни. В Яви его пытались спасти, в Прави спасения от смерти нет. Йала поначалу и сам только удивлялся тому парадоксу, что в загробном мире тоже можно умереть, но позже ему пояснили. Смерть в Прави означает совершенный конец жизни, ведёт туда, откуда нет возвращения. Ежели, погибнув в Яви, ты получаешь шанс прожить ещё одну жизнь, исправить все свои ошибки, договорить и доделать всё то, что не успел на земле, то, умирая в Прави, ты исчезаешь в бесконечности, как песчинка в пустыне, капля в океане, да мало ли, с чем можно сравнить быстротечность, ничтожность одной человеческой жизни…

Одной из таких "песчинок" наполовину стал Иттрик, юный жрец Сварога. Рыжая ведьма из Нави, вечная соперница Даны, как-то раз уже побывала в Прави, пока Врата между Навью и Правью были открыты. Ничего доброго в Правь Астра не принесла, только, уходя, забрала с собою жизни многих. Судьба Иттрика, тогда ещё мальчишки солнцеворотов пятнадцати от покрова, не сложилась иначе. Харальд и Желана, его отец и мать, не нашли покоя и в Прави. Харальд был близок к Дане, из простых стражей Границы довольно быстро поднялся до её телохранителей. Без своей охраны Дана боялась покидать Дворец Звёзд, и верно делала. Однако Харальд, а с ним и Горислав, отец Кита, погибли от рук Астры, которая делала всё, чтобы добраться до королевы. Кит, сын Горислава, стал Отцом Совета, когда пришёл в Правь: это место безоговорочно принадлежало ему как наследнику. А вот Иттрику повезло куда меньше: он едва не сошёл с ума, и ежели бы не внимательная и чуткая Райда, вовремя отыскавшая его, голодного, оборванного, на перевале Ла-Рен, неведомо, что с ним сталось бы. По просьбе Райды Йала взял мальчишку под своё крыло, и с тех пор тот тенью следовал за своим наставником, заменившим ему отца.

— Знаешь, я так рад, что Славка жива, — мимоходом бросил Йала. Песок шелестел и расползался под ногами, быстро идти не получалось, но торопиться им было некуда: разве что сам он хотел успеть домой до рассвета, однако это вряд ли бы вышло. От Граничных земель до Кейне идти пешему было далековато, за ночь бы навряд ли уложились. Путь до горной гряды занимал несколько часов, к тому же следовало пройти через Валех кружным путём, отнимавшим ещё добрый часа три-четыре.

— Ежели бы эта ведьма что-то сделала ещё и с нею, я не пережил бы, — отозвался Иттрик.

— Да ты, никак, влюбился? — Йала хохотнул, провёл ладонью по жёсткой чёрной щетине. Иттрик вспыхнул, резко обернулся, взглянул на него из-под своих густых выгоревших ресниц.

— Неправда! К тому же… В неё уже влюблён тот парень, — добавил он гораздо тише.

Йала не стал его расспрашивать, однако заалевшие щёки, заметно дрожащий голос говорили сами за себя. Иттрику явно нравилась эта девчонка, но сказать он об этом не мог — или же не захотел.

Небо уже светлело, когда вдали показался частокол, окружавший крепость Валеха. Воздух, довольно тёплый и влажный после дождя, стал более сухим. За ночь под ногами заметно подморозило, и на траве серебрилась тонкая корочка светлого инея. Иттрик снова погрузился в себя, греясь, спрятал руки в противоположные рукава, отчего могло показаться, что от него осталась только тёмная безжизненная тень: из-под капюшона, сползшего на затылок, виднелось бледное лицо, из-под неровно отрезанного края чёрного балахона виднелась грубая обувка, и на этом всё. Иттрик последнее время ходил, как привидение, иногда настолько уходил в свои мысли, что не замечал ничего, что происходило вокруг. А вокруг происходило много важного, и ежели бы он был близок к престолу Смерти, то давно бы выбыл из игры.

Йале нравился этот мальчишка, правда, в качестве ученика он был совершенно никудышным. После того, как страж был ранен в грудь и его вторая жизнь едва не оборвалась, Райда настояла, упросила Кита, чтобы тот позволил её брату хотя бы ненадолго оставить службу в Граничных землях. Йала же и сам был рад остаться, и тогда сестра заставила взять его под опеку этого слабого, ничего не умеющего мальчишку, который жил, словно слепой новорождённый котёнок.