Ночь шрамов

Может, стоит помучить Сайпса старым проверенным методом? Связать старика и взять нож? Зажженная свеча тоже довольно эффективна. Потеря нескольких пальцев или глаза под действием наркоза не убьет пресвитера, если вовремя остановить кровотечение и продезинфицировать рану. На борту должны иметься бинты и марля. Или можно старикану яйца отрезать. Девон поморщился от одной только мысли. Кое-что он предпочел бы вовсе не видеть. Общепринятые пытки просты и бесхитростны. Им не хватает утонченности.

Но готов ли он ждать, пока весь дипгейтский флот висит у него на хвосте? Раньше Девон поднимался на кормовую палубу и рассматривал дальние огни сквозь туманную дымку над городом. Позади были враги, полчища неприятелей поджидали в пустыне. Хашетты вряд ли обрадуются незваным гостям. Что-то подсказывало Девону, что силу эликсира еще предстоит проверить в ближайшем будущем.

Он отогнал эти мысли. Сейчас предстоит решить другой вопрос. Отравителя злило молчание Сайпса. Старый козел, несомненно, чего-то боится. Пресвитер пренебрег церковной доктриной и забрался в такие дебри святотатства, что решил купить Карнивал в союзники.

Почему?

Вопросы без ответов не давали Девону покоя. Сайпс знал, что на самом деле обитает в бездне, и если уж отсылать целый город к его создателю, хотелось бы знать, кто этот создатель есть.

Бог?

Как в это верить: храм стоит на вере, построенной на лжи. Как невежество может лечь в основу упорядоченной системы? Девону было отвратительно тупое преклонение перед сверхъестественным. Сверхъестественные силы есть силы самые естественные, которым только предстоит дать объяснение. Кровь содержит энергию, которая может быть извлечена ради продолжения жизни. Боги, демоны, призраки и привидения тут ни при чем. Всему должно быть объяснение в понятных ему терминах. Для человека его интеллектуальных способностей это было жизненно необходимо.

Одолеваемый бурей мыслей Девон покинул камбуз и отправился обратно по узкому трапу в жилой отсек, зажав под мышкой банку моллюсков.

Может быть, пора научиться терпению: времени-то предостаточно. Когда-нибудь Сайпс все равно заговорит. Когда старик собственными глазами увидит, как любимый город провалится к чертям, то выложит все, что Девон хотел знать.

Каюта капитана была чуть больше обычной, зато отличалась богатым убранством: лакированное дерево, гравированное стекло, ковер мягкий, словно жидкое золото. В баре блестели бутылки ракии, рома и вина.

Белого не было, и Девон выбрал бутылочку легкого красного дасквелли: с моллюсками, может быть, и не очень сочетается, зато не перебьет аромата.

Девон как раз рассматривал этикетку, когда корабль резко дернулся, и его бросило на полки. Вино выскользнуло из рук, бутылки и стаканы со звоном посыпались на пол. Двигатели оглушительно взвыли.

— Кровь и цепи! — пробормотал отравитель, пытаясь выпрямиться. — Вернусь — прибью старого придурка.

Девон выбрался из капитанской каюты, опираясь на стену. Трап по правому борту уходил круто вниз. Девон то ли сбежал, то ли соскользнул по трапу и врезался в дверь мостика. Сквозь иллюминатор он увидел, как Сайпс, ухватившись за рычаги, согнулся над приборной доской. Песчаный вихрь ударил в стекла иллюминаторов. Девон нетерпеливо вертел в руках ключи, пока не нашел нужного и не отпер замок. Дверь не открывалась: старик подпер ее стулом.

— Дурачина! — Девон ударил в дверь.

Сайпс обернул к нему нахмуренное лицо.

Держась за поручень, Девон забрался по трапу наверх, повернул направо и перебежал на левый борт, ударившись плечом в стену. Двигатели «Биркиты» скрежетали и запинались, песок забил вентиляционные трубы. Трап по левому борту уходил вниз под таким крутым углом, что Девон просто поехал по стене, пока не уперся коленками во вторую дверь на мостик. Вновь забряцали ключи: один, второй. Наконец замок поддался.

Дверь не открывалась. Сайпс успел передвинуть стул и подставить его под дверную ручку.

— Открывай! — Девон пнул дверь.

Сайпс не отзывался. Вихри песка кружили за окнами мостика. Трап накренился так сильно, что стало невозможно взобраться обратно. Старик перекосил весь корабль: закачал газ с кормовой стороны и опустошил баллон спереди, так что вес мостика тянул судно к земле носом вниз.

— Ты погибнешь! — кричал Девон, снова и снова ударяя в дверь.

Наконец дверь распахнулась, и он влетел внутрь.

Сайпс даже не обернулся, когда отравитель подбежал к панели управления. Побелевшие пальцы намертво вцепились в рычаги, опустив их до упора. Переговорное устройство трещало голосом Ангуса. Тросы и доски застонали от напряжения. Песчаный водоворот расступился, и перед окном выросли дюны.

Девон оттолкнул священника, повернул клапаны, чтобы наполнить носовые баллоны, и отдернул рычаги. Ничего не изменилось.

Дюны стремительно приближались. Пучки иссохшей травы трепетали на ветру. Камни и безжизненные деревья отбрасывали резкие тени в свете прожекторов. Каких-то сто ярдов до земли, девяносто, восемьдесят.

Нос корабля слегка приподнялся.