Ночь светла

Пока добралась, уже почти стемнело. Зонтик она с собой не взяла, лицо и волосы мокрые. Быстрым шагом миновала коридор, ведущий к мастерской. Вошла, не постучавшись. Хуберт сидит на диване, читает газету, рядом на полу бутылка пива. Отложив газету в сторону, он взглянул на Джиллиан. На его лице написано одно – равнодушие. Она бросила пальто на диван. Хуберт встал, бегло поцеловал ее в щеку:

– Ты готова?

Джиллиан наклонилась за пивной бутылкой, сделала большой глоток, вернула бутылку на место. И только после этого, взглянув на Хуберта, кивнула. Тот посоветовал ей сложить одежду на диване, а сам подошел к мольберту, чтобы установить фанерный лист для эскизов.

– Пол немытый, к сожалению, – произнес он, повернувшись к Джиллиан спиной.

Перед мольбертом стоял пустой стул, Джиллиан сидела на нем вчера, а рядом небольшая электрическая печка.

Обеими руками Джиллиан стянула через голову пуловер, осталась в льняной блузочке без рукавов. Расстегнула две верхние пуговки и чуть замешкалась. С Хуберта не спускала глаз. А тот стоял, отвернувшись, у мольберта и перебирал свои рисовальные принадлежности. И все равно она повернулась к нему спиной, снимая джинсы. Штанины узкие, пришлось ей покрутить задом, чтобы из них вылезти. Невольно она подумала, сколь комично это зрелище. Сняла тоненькие гольфы, расстегнула остальные пуговички на блузке. А потом взяла, да и попросила Хуберта выдать ей плечики для одежды. Тут уж пришлось ему обернуться, но смотрел он прямо ей в лицо.

– Лён всегда мнется, – с улыбкой пояснила она, когда Хуберт протянул ей проволочную вешалку.

Джиллиан казалось теперь, что ситуация у нее под контролем. В одном только нижнем белье она уселась на стул.

– Как мне сидеть? Как вчера?

– А я думал… – И Хуберт оборвал себя на полуслове.

Джиллиан поднялась и, повернувшись к нему спиной, быстренько скинула трусики и бюстгальтер. Нагишом она двигалась по-иному, медленнее, с выпрямленной спиной, чуть скованно. Знала точно, что Хуберт сейчас ее оценивает. Мысль о том, что он уже стольких женщин видел и рисовал обнаженными, вселяла в нее неуверенность. Белье она засунула под другую одежду на диване, уселась на стул перед мольбертом.

– Нравится тебе то, что ты сейчас видишь? – спросила она и тотчас разозлилась на себя за этот вопрос.

Хуберт не ответил. Она приняла ту же позу, что накануне, и обрадовалась, что скрещенными руками она себя прикрывает. Хуберт в задумчивости прошелся по комнате, потом двинулся к ней – очень медленно, замирая едва ли не на каждом шагу, чтобы ее рассмотреть. Джиллиан пыталась следить за его взглядом, ощупывающим ее с ног до головы. Лицо у него было серьезным и сосредоточенным.

– Можно мне сделать несколько фотографий?

Джиллиан, помедлив, кивнула.

Хуберт вставил пленку в фотоаппарат и подошел к ней совсем близко. Аппарат, за которым можно скрыться, кажется, придавал ему смелости. Только когда пленка была полностью израсходована, он достал ее и запечатал. И лишь после этого взялся за рисование.