Ночь в «Восточном экспрессе»

— Не в этом дело. Если бы я знала, что у тебя есть девушка, я бы никогда…

Он посмотрел на нее из-под своей челки. Улыбка, которая прошлым вечером казалась Бетт такой притягательной, теперь стала плотоядной.

— Захотела бы. Ты очень этого хотела.

Бетт, которая никогда за словом в карман не лезла, не знала, что сказать. Во рту появилась горечь из желудка — ужас, смешанный с текилой. Бетт расплакалась.

— О Господи! — простонал Коннор.

— Вызови мне такси! — прорыдала она.

— Вызови его сама, — сказал он ей и накрыл голову подушкой.

Мгновение Бетт стояла, открыв от возмущения рот. Никто никогда так с ней не обращался. Никто. Но Коннор не собирался о ней заботиться, поэтому она отыскала сумочку и пальто.

Пнула Коннора.

— Где ближайшая станция метро?

Он поднял голову, произнес неразборчиво: «Рейвенскорт-парк», — и снова уснул.

Не один день после этого она ждала, что Коннор с ней свяжется. Ничего, ничего, ничего. Ни эсэмэски, ни сообщения на «Фейсбуке». Брату Бетт ничего не сказала. Ей было стыдно, она чувствовала себя глупой и знала, что Джейми на нее разозлится. Обычно он зорко за ней следил: что она делает и с кем она. «Хотя в тот вечер был не столь наблюдателен», — уныло думала девушка. Сама виновата — она сказала брату, что идет к подруге, и он ей поверил. Если он узнает, что сделал Коннор, он даст ему в глаз. Дома они могут враждовать как кошка с собакой, но при других Джейми свирепо защищал сестру.

Каждый раз, когда Джейми уходил на концерт, Бетт гадала, придерживается ли Коннор того же ритуала? Цепляет ничего не подозревающую девушку, заставляет ее почувствовать себя первой в мире, затем бросает ее? Или снова живет с той, чьи вещи были в ванной комнате? Стала ли Бетт девушкой всего лишь на один раз, на одну ночь? Она чувствовала себя униженной, использованной, ей было стыдно. Ни с кем из подруг поговорить об этом она не могла, они сочли бы ее дурой. Некоторые из них спали со своими бойфрендами, но не ложились в постель с мужчинами, с которыми только что познакомились…

Тем временем другая гнетущая забота не отпускала Бетт. Девушка смотрела на озеро. Оно было огромным. Бетт подумала, как хорошо было бы войти в него и идти, идти и идти, пока вода не сомкнется у тебя над головой. Тогда она сможет уснуть навсегда, и все ее тревоги исчезнут.

Дверь соседнего с ней купе открылась, и вышла Стефани, закутанная в халат.

— Привет. — Стефани улыбнулась ей и прошептала: — У тебя все в порядке? Ты давно здесь? Ты, наверное, замерзла.

Она потерла плечи Бетт. Это была ласка. И девушке захотелось заплакать. Она посмотрела на Стефани.

— Мне кажется, я беременна, — сказала она.

О Боже! Зачем она это сказала?

Стефани заправила волосы за уши и встала на колени рядом с Бетт, которая теперь плакала, уткнувшись в ладони, поставив локти на маленький столик.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

— У меня уже двухнедельная задержка. У меня их никогда не было. Никогда.

Стефани переварила информацию.

— Ясно. Итак… Кто… Как… Когда?

Бетт не собиралась делиться интимными подробностями.

— Да зачем вам все это знать? — сказала она Стефани.

Попыталась вытереть слезы, но они не унимались.

— Ах, бедняжка. Иди сюда. — Стефани крепко ее обняла. — Значит, ты уверена? Тест проводила?

Бетт покачала головой:

— Я побоялась.

— Еще совсем маленький срок, да? Тебе нужно точно удостовериться: да или нет, а потом…

Бетт положила ладонь на свой еще плоский живот.

— Даже не говорите об аборте. Я не могу этого сделать.

На лице Стефани отразились сочувствие и боль.

— Никто не собирается заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

— Хотите поспорить? — с вызовом спросила Бетт.

— Конечно, никто не заставит. Тебе просто помогут принять наилучшее для тебя решение.

Бетт покачала головой:

— Вы не понимаете.

Она запаниковала. Говорила она все громче. Меньше всего им нужно было, чтобы из купе начали выглядывать пассажиры, чтобы узнать, что тут за шум. Шло самое начало шестого.

— Давай пойдем в бар, — предложила Стефани. — Поговорим там. А то мы всех здесь перебудим.

Усталая Бетт уступила, и они пошли по вагонам в шлепанцах. В баре, вполне естественно, было пусто, рояль молчал — тишина здесь казалась такой странной после вчерашнего веселья. Появился официант, ничуть не раздраженный, что им требуется внимание в столь ранний час, и предложил принести горячего шоколада.

— Прекрасно. — Стефани поблагодарила его улыбкой и повернулась к Бетт, которая с несчастным видом свернулась в кресле комочком. Стефани так хорошо помнила все несчастья подросткового возраста. Когда каждая проблема представлялась грандиозной и непреодолимой и все кажутся настроенными против тебя. Хотя с такой проблемой, как у Бетт, сама она не сталкивалась. Однако были у нее подруги, которые оказывались в подобном положении. В итоге все всегда заканчивалось хорошо.

— Эй! — мягко окликнула она девушку. — Все будет нормально.

Две слезы поползли по щекам Бетт. Она вытерла их рукавом.

— Я просто не знаю, что делать.