Ночь ворона, рассвет голубя

Катьяни знала, что это должно было случиться. И все же теперь, когда он сказал это вслух, ей стало так больно, что она едва могла дышать.

– Конечно, – сказала она, стиснув зубы. – Ты нужен своему брату.

– И теперь, когда ты поправилась, я тебе больше не нужен, – сказал он, с намеком на вопрос.

Неправда, – хотелось ей закричать. – Ты мне нужен. Всегда будешь нужен.

– Спасибо, что заботился обо мне, – сказала она ровным тоном. Ей казалось, будто за нее говорил кто-то другой, потому что, конечно, она не смогла бы произнести столь холодные слова.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – сказал он с тоской в голосе. – Ну то есть, по-моему, ты всегда выглядишь прекрасно. Но сегодня вечером ты выглядишь как королева.

Ее сердце сжалось. Он считает ее красивой. При чем тут ее титул?

– Это просто одежда и украшения. Я не королева.

– Но ты же принцесса, – сказал он. – Даже без регентства в Чанделе, ты все равно остаешься принцессой Парамаров.

Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, она снова повернулась к нему.

– Я сейчас не больше принцесса, чем была в гурукуле. Почему ты заговорил об этом?

Он покачал головой:

– Я не знаю. Возможно, потому, что Адитья здесь.

– Лжец, – огрызнулась она, теряя самообладание. Он использовал ее титулы, чтобы оправдать их расставание. – Ты напоминаешь мне о моем месте, не так ли?

– Я напоминаю себе о своем месте, – сказал он, приподняв брови.

– Которое находится в гурукуле?

Она уперла руки в бедра:

– Ты уверен? Твой отец однажды сказал мне, что ты сам вершишь свою судьбу.

– Ваше Величество?

Позади нее, склонив голову, стоял стражник.

– Что? – рявкнула она, раздраженная тем, что ее прервали.

– Наследная принцесса Рева просит вас присутствовать в обеденном зале. Сейчас подадут ужин, и вы должны сесть справа от нее, напротив вашего двоюродного брата, короля Адитьи.

– Я буду через минуту, – сказала она ему, и тот попятился.

– Ты присоединишься к нам? – спросила она Дакша.

Он виновато улыбнулся:

– Это моя последняя ночь здесь. Я бы хотел прогуляться по саду.

– Поступай как знаешь.

Катьяни зашагала прочь с высоко поднятой головой. Но как только она скрылась из виду, ее плечи поникли. Разговор прошел совсем не так, как она надеялась. Завтра он уедет. От этой мысли у нее сжалось сердце. Разве она недостаточно горевала за всю свою жизнь?

Стараясь дышать глубже, она вошла в обеденный зал. Это была большая комната с высоким потолком и столом, достаточно длинным, чтобы вместить более двухсот человек. Почти все места были заняты, и свет от мерцающих на столе свечей падал на оживленные лица гостей. Нацепив на лицо улыбку, она заняла свое место напротив кузена и посвятила остаток трапезы ему и его свите, рассаженной дальше за столом. В ней бурлили эмоции, и она не могла перестать думать о Дакше. Хорошо, что Рева говорила достаточно за них обоих, и никто не заметил ничего неладного.

Прошло несколько часов, и все начали расходиться. Адитья согласился пожить во дворце в качестве гостя пару дней, прежде чем вернуться в Малву. Потребовалось время, чтобы подготовить подходящие комнаты для него и его свиты. В полночь, когда Катьяни решила было, что наконец-то может выйти на улицу, чтобы проверить, до сих пор ли Дакш гуляет в саду, Рева потащила ее в свои комнаты, чтобы детально обсудить события вечера.

Но Катьяни была не в настроении сплетничать о гостях. Никто из них, кроме Адитьи, не имел для нее никакого значения. Она прервала Реву на середине монолога.

– Он уезжает завтра утром.

Ей не нужно было говорить кто.

Рева недоверчиво подняла брови:

– И ты позволишь ему уехать?

Нахмурившись, Катьяни начала вынимать из волос серебряные украшения.

– Что я могу сделать? Он хочет уйти. Я пыталась поговорить с ним, но он не сказал ничего из того, что я хотела услышать.

– Иногда нужно самой говорить те слова, которые ты хочешь услышать, – глубокомысленно сказала Рева, откидываясь на спинку кресла.

Катьяни швырнула в нее шелковой подушкой.

– С каких это пор ты так много об этом знаешь?

– Я знаю, что ты к нему чувствуешь, – сказала Рева, беря подушку. Она не улыбалась. – Почему тебя так волнуют его слова? Разве его действий недостаточно?

Катьяни встала:

– Я найду его.

– В такой час? – встревоженно спросила Рева, но девушка уже была за дверью.

Она приподняла сари и сбежала по ступенькам в сад, но нигде не могла найти Дакша. Стражники у дверей дворца доложили, что некоторое время назад он вернулся внутрь.

Она ворвалась в свою комнату, хлопнув дверью. Это было даже к лучшему. Он не хотел бы ей отказывать, и такая просьба встревожила бы и смутила его. Она попрощается с ним завтра утром и сделает это совершенно спокойно.

«А как насчет твоей гурудакшины Ачарье? – прошептал чей-то голос. – Ты обещала позаботиться о Дакше».

Но как она могла определить разницу между заботой о нем и удовлетворением своих собственных эгоистичных желаний? Может быть, заботиться о нем, значило отпустить его.