Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века

Давно черемуха завяла,
А на сирени средь садов
Уж не качались опахала
Благоухающих цветов.

По длинным жердям хмель зеленый

Вился высокою стеной,
И рдели пышные пионы,
Нагнувшись низко над травой.

Гляделись звезды золотые

В струи прозрачные реки,
И словно очи голубые
Во ржи синели васильки.

Мы дождались средины лета,

Но вешних дней мне было жаль,
И с этой радостью расцвета
Прокралась в душу мне печаль.

Лишиться вновь мне страшно стало

Всего, чем жизнь так хороша,
Чего так долго сердце ждало,
Чего так жаждала душа!

14 июля 1888

Красное Село

* * *

О, не гляди мне в глаза так пытливо!
Друг, не заглядывай в душу мою,
Силясь постигнуть все то, что ревниво,
Робко и бережно в ней я таю.

Есть непонятные чувства: словами

Выразить их не сумел бы язык;
Только и властны они так над нами
Тем, что их тайну никто не постиг.

О, не гневись же, когда пред тобою,

Очи потупив, уста я сомкну:
Прячет и небо за тучи порою
Чистой лазури своей глубину.

17 июля 1888

Красное Село

* * *

Помнишь, порою ночною
Наша гондола плыла,
Мы любовались луною,
Всплескам внимая весла.

Помнишь, безмолвно дремала

Тихим Венеция сном,
В сонные воды канала
Звезды гляделись кругом.

Мимо палаццо мы дожей,

Мимо Пьяцетты колонн
Плыли с тобою… О, Боже,
Что за чарующий сон!

Искрились волны лагуны…

Где-то в дали голубой
Плакали нежные струны, —
Пел гондольер молодой;

Пел он про месяц и море,

Про голубую волну,
Пел про блаженство и горе,
Пел про любовь и весну.

Дивная песнь навевала

Грезы блаженной любви,
В душу она проникала,
Страсть разжигала в крови…

Помнишь, порою ночною

Тихо гондола плыла,
Мы любовались луною…
О, что за ночь то была!

28 июля 1882

Красное Село

Из «Сонетов к ночи»

I

Что за краса в ночи благоуханной!
Мечтательно ласкает лунный свет;
Небесный свод, как ризой златотканой,
Огнями звезд бесчисленных одет.

О, если б там, в стране обетованной,

Где ни забот, ни слез, ни горя нет,
Душе расцвесть красою первозданной,
Покинув мир страданий, зол и бед!

Но может быть, там суждено забвенье

Всего того, чем в нежном умиленье
Здесь на земле пленялася душа?

Нет, будем жить! Хоть скорбью и тоскою

Больная грудь сжимается порою,
Хоть страждем мы, но жизнь так хороша!

1890

III