- Согласен с тобой. Но хотя бы что-то. Нам нужно немного хлеба, да пусть даже просто зерна – будем размачивать и есть сырым. Если удастся добыть мяса или жира, вообще будет замечательно. Ну, и вода. И кувшины, чтобы забрать ее с собой. Понимаю, что у них самих мало, но золото творит чудеса. Особенно, если золото в руках вооруженного человека.
- У нас всё ещё есть несколько сильных мужиков, Гленард, - напомнил Вернард, присоединившийся к ним. – Не думаю, что там много людей. Если они нам не продадут еду, мы могли бы сами ее взять.
- Глупости не говори, - отмахнулся Гленард. – Ты же сам крестьянин. Тебе бы понравилось, если бы кто-то пришел и забрал твои запасы силой?
- У нас полтысячи голодных людей, Гленард. В военное время нам приходилось разорять деревни, отбирать у крестьян последнюю еду, чтобы накормить солдат. Уверен, что и тебе тоже.
- Приходилось, - согласился Гленард. – Но мы не на войне. Эти люди нам ни противники, которых можно грабить, ни союзники, обязанные нас поддерживать.
- Благородные слова, Гленард. Но наши люди умирают. Люди, которых ты и я взялись защищать. А от потери одной овцы и пары мешков зерна эта деревня не вымрет. Сурово, но мы в суровых обстоятельствах.
- Сурово и честно, Вернанд. Вот только пока о нас никто не знает, и пока мы никого не трогаем, мы никому не нужны. Если мы ограбим эту деревню, жители тут же пожалуются местному ширфу, а тот со своей дружиной мгновенно нас перебьет. Или ты предлагаешь вырезать всю деревню, чтобы никто не узнал? Но, во-первых, я этого делать не буду. А во-вторых, поверь моему опыту, об этом всё равно станет очень быстро всем вокруг известно, и тогда за наши жизни я и ломаного медяка не дам.
Вернард уныло уставился в землю.
- Пусть сначала Витан с ними поговорит, - продолжил Гленард. – Он у нас парень умный и хитрый. Глядишь, и сторгуется. Так, Витан?
- Вы преувеличиваете мои таланты, ваша милость. Но я попробую.
- В общем, там действительно всё очень бедно, ваша милость.
- Тебе удалось о чем-то договориться?
- Да, золото творит чудеса, как вы и говорили. Но это, наверное, будут самые дорогие два мешка муки в истории, ваша милость.
- Что еще?
- Вода, ваша милость. Колодец почти высох, но что-то набрать удастся. И пару кувшинов они тоже дадут. И еще немного вяленого мяса. У них его совсем мало, но они поделятся. Там хорошие люди живут. Я им рассказал о том, что у нас происходит, они помогут, чем смогут. Вот только у них самих мало. И что такое голод, они прекрасно знают.
- Ну, тогда спасибо им.
- Самое важное, ваша милость. Они говорят, что к западу есть деревня побольше. Она, впрочем, не близко. В расстояниях они путаются, но я так понял, что где-то от ста до ста тридцати километров.
- Четыре дня, примерно, нашими темпами, - Гленард задумался.
- Они мне описали приметы, как туда добраться. У нас еще осталось золото, там сможем купить больше еды. Они говорят, что там часто торговые караваны бывают, там какая-то шахта, вроде. Запасы еды должны быть.
- Хорошо бы. Но тогда о нас точно вся степь узнает.
- А у нас есть выбор, ваша милость?
- Ну, похоже, что нет. Придется рискнуть. Давай, бери Вернарда и его помощников и пойдем набирать воду. Еды, конечно, на всех не хватит, но хотя бы самым слабым поможем. И воды, надеюсь, наберем достаточно, чтобы четыре дня продержаться.
Глава
XIX.Они добрались на четвертый день ближе к вечеру, потеряв за это время еще шестнадцать человек. Скудная пища – разведенная водой мука и старое вяленое мясо – была отвратительна, и ее было катастрофически мало, но если бы не она, они бы потеряли в разы больше товарищей.
Эта деревня сильно отличалась от предыдущей. Почти четыре десятка домов, тоже саманных, но более основательных, амбар, рынок, маленький караван-сарай и какие-то строения в стороне от деревни (вероятно, та самая шахта), окруженные низкими постройками – по виду, складами.
Их заметили сразу же, как они появились на вершине холма примерно в километре от деревни. Возникновение нескольких сотен людей там, где никогда не появлялись группы и в несколько десятков, естественно, взволновало деревню. Гленард сверху видел, как забегали люди, забили барабаны, засуетились стражники, одевая блестящие на солнце кольчуги и строясь, готовые отразить атаку. На всякий случай.