Ночи Кадира. Сага о Гленарде, том пятый.

Дальше стало идти сложнее. С водой проблем не было, они двигались вдоль реки. Но здесь не было ни деревень, ни иной возможности добыть нормальную еду. Ближайшее известное Гленарду поселение находилось километрах в семистах к северу – уже на территории Империи. Люди радовались, покинув, наконец-таки пределы Кадира. Но суровая правда состояла в том, что с момента побега они прошли лишь около половины пути. И дальше будет только хуже: суровая земля без порядка и управления, где каждый выживает, как может, каждый сам за себя, и все законы заменяет единственное право грубой силы.

Несколько раз на горизонте появлялись маленькие группки конников – по пять-десять человек. Но, увидев размеры отряда, приблизиться они не решались. Гленард, впрочем, был не против с ними мирно пообщаться. Можно было бы поторговать, выменять еду или на золото, или на что-то из их снаряжения. Должны же они были что-то есть в этом диком поле? Наверняка здесь была и охота, и нелегальные торговые операции. Еще со времен службы на границе, Гленард помнил странных купцов, которые, вроде бы, ехали торговать с Кадиром, но как-то подозрительно быстро возвращались, выгодно избавившись от своего товара, вероятно, где-то посреди степи.

Однако местные жители не проявляли никакого желания к общению и торговле. Гленард это понимал. Здесь требовалось быть предельно осторожным, чтобы выжить. Такой большой отряд, как у него, вполне мог оказаться военным рейдом армии Галирата или, еще хуже, Корпуса Стражей с целью поимки бандитов, скрывающихся в степи. А под горячую руку при такой облаве попасть любой может. Ну, хотя бы можно чувствовать себя в относительной безопасности. Пока тебя боятся, нападать не будут, покуда в угол не загонишь. А Гленард гоняться ни за кем не собирался.

Утро второго дня после Самхайна, второго дня зимы, выдалось мрачным. Дождя не было, но плотные серые тучи низко нависали над степью, создавая тягучее, гнетущее ощущение. С самого утра воздух наполнился было холодной мокрой взвесью тумана, но ветер быстро разогнал ее, оставив лишь тяжелое предчувствие надвигающегося ненастья.

Путь здесь петлял между тремя невысокими, но крутыми холмами, вынуждая колонну путников растянуться в длинную вереницу. Гленард стремился быстрее преодолеть это место, полагая, что в дождь стекающая со склонов вода превратит бурую, голую, истрескавшуюся землю у их подножия в непролазную грязь.

Они появились из-за холмов. Наверняка поджидали отряд здесь, скрытые естественными преградами от взоров. Три группы, каждая по два десятка всадников. Две впереди, справа и слева, одна позади колонны. Примерно половина людей, самого сурового вида, половина зорг даджидов – ну, те даже в самом добродушном настроении выглядели воинственно.

Гленард, раздосадованный на самого себя, что прозевал элементарную засаду, скомандовал боевое построение, но развернуться и защититься по-настоящему отряд в этой теснине не мог – налетчики на это и рассчитывали. Да и потом тренировки тренировками, но в реальной боевой обстановке даже опытные вояки иногда теряются от неожиданности, а здесь, мучительные попытки Вернарда выстроить отряд в хоть какую-то оборонительную позицию лишь превращали ситуацию в полнейший хаос.

Гленард, впрочем, понимал, что, даже имея четыре сотни людей за спиной, он мало что может противопоставить шести десяткам тренированных конников. И неизвестно еще, нет ли у них такого же количества бойцов в резерве. Поэтому воевать в его планы не входило – героическая смерть, конечно, почетна, но не соответствует его задачам в данный момент. Нужно было договариваться.

Гленард, не торопясь, спешился на дороге впереди своего отряда и молча встал с серьезным видом, скрестив руки на груди. Витан, не колеблясь, замер рядом с ним, положив руку на рукоять меча.

От левой группы всадников отделились трое – человек и двое зоргов позади него. Подъехав к Гленарду, мужчина легко соскочил с седла и пошел вперед. Его сопровождающие, вооруженные короткими копьями и большими широкими саблями, типичными для зорг даджидов, остались в седлах, осматривая Гленарда с мрачным видом.

Приблизившийся мужчина (видимо, предводитель) производил впечатление. Огненно-рыжий, среднего роста, с тонким лицом и длинной рыжей бородой, заплетенной, по бьергмесской моде, в две косички. Лицо наискось пересекал уродливый шрам, левый глаз был закрыт повязкой. Одет он был на манер зоргов – в длинный стеганый халат, под которым виднелась кольчуга. На поясе такая же широкая сабля, что и у его спутников. Единственный зеленый глаз с интересом рассматривал Гленарда. Губы искривились в усмешке.

- Готов поспорить, ты не кадирец, - произнес он, наконец.

- И будешь прав. Меня зовут Гленард. Я веду этих людей домой, в Империю. Кто ты и что тебе нужно?

- Мои ребята называют меня Галтхан. Это значит «огненный». То ли из-за цвета моих волос, то ли из-за характера, то ли из-за того, как я хорош в бою.

- Нескромно, но красиво.

- А чего скромничать? – Галтхан оскалился в усмешке. – Здесь, в Мархфире, скромность заслугой не является.