Ночи Кадира. Сага о Гленарде, том пятый.

Гленарда узнавали, изумлялись и тут же беспрекословно выдавали ему всё, что он требовал, а требования эти сводилось лишь к золоту, свежим лошадям и легкой быстрой еде. Крейган поступил мудро, разослав в южные герцогства приказ ожидать Гленарда, это здорово помогало. Правда, у Гленарда возникло опасение, что такой исполнительностью его подчиненных может в будущем воспользоваться какой-нибудь излишне наглый мошенник. Ну, разве сложно прислать поддельный приказ, а потом заявиться, загримировавшись под Гленарда, и подчистую опустошить кассы отделений Тайной Стражи так же, как это сейчас делал сам Гленард?

Но раздумывать об этих опасениях было некогда. Они запрыгивали на новых лошадей и вновь неслись вскачь вперед, грубо разгоняя с дороги других странников. Вслед им неслись ругательства и проклятия, но Гленард их не слышал – лишь туча пыли высоко поднималась над дорогой за его спиной.

К вечеру третьего дня они прибыли в Олим – самый южный порт Империи из крупных. Это место была тесно связано с прошлым Витана, и сердце Гленарда снова стиснули стальные тиски скорби. Нужно будет разыскать родственников Витана и помочь им. Как только будут завершены дела.

К этому моменту спутники Гленарда уже вконец вымотались. Гленард горячо поблагодарил их и отпустил отдыхать, выдав каждому в награду по десять золотых. Олим – город торговый, город большой, город веселый. Здесь есть, где отдохнуть, когда у тебя в карманах водятся деньги – хватает и отличных таверн, и превосходных борделей. Сам же Гленард, с трудом держась на ногах, отправился устраивать переполох в олимском отделении Тайной Стражи.

Переполох вышел знатный. Долго искали командира отделения, капитана Герхарда. Он прибежал, даже не успев нормально одеться, порядком испуганный. Гленарду не было дела до того, из чьей постели его вытащили, нужно было срочно двигаться дальше. Объяснив капитану Герхарду ситуацию и опустошив казну отделения, Гленард стремительным широким шагом направился в порт. Полноватый пожилой капитан едва за ним поспевал.

Впрочем, в деле капитан Герхард показал себя вполне профессионально. Не прошло и получаса, как он нашел нужное Гленарду судно и договорился с капитаном. Корабль оказался видавшей лучшие времена, но крепкой на вид фелукой с большим косым парусом и довольно свежим такелажем. За срочный поход на юг хозяин судна, он же его капитан, запросил сумму, равную чуть ли не стоимости всей его посудины. Капитан Герхард начал громко возмущаться, намереваясь торговаться, но Гленард быстро согласился с грабительской ценой. Денег у него хватало – а вот времени совсем не было.

Через полчаса фелука, искусно лавируя между торговыми коггами и хольками, выходила из гавани Олима с единственным пассажиром на борту, провожаемая с берега озадаченным взглядом капитана Герхарда.

Ветер наполнил парус маленького судна, чуть накренив его на один борт, и резво понес корабль на юг – к Кадиру.

Круг замкнулся. Совершив безумное путешествие через половину Кадирского Галирата, степь Мархфир и весь юг Империи Андерриох, Гленард вернулся туда, откуда это путешествие и начиналось – в огромный и шумный порт столицы Галирата.

Что-то здесь изменилось. Отсутствие толпы зевак было понятно. Всё-таки маленькая старая фелука – это вам не величественный флагман флота Империи. Но было что-то еще. Порт жил своей жизнью, корабли разгружались и загружались, моряки и портовые рабочие занимались своими делами, чайханщики поили и кормили людей, торговцы торговали, извозчики возили грузы. Но что-то словно неуловимо летало в воздухе, какое-то тревожное предчувствие беды. Чуть меньше улыбок на лицах, чуть тише голоса, чуть грустнее звучали дружные песни докеров, подтягивающих суда канатами к причалам.

Простой путешественник, может быть, и не обратил бы на это внимание, но глаза и уши Гленарда давно научились замечать любые мелочи. Впрочем (и это тоже вполне могло оказаться правдой), вот это странное предгрозовое ощущение могло существовать исключительно в напряженном и усталом разуме Гленарда. Всё-таки каждый человек воспринимает происходящее вокруг, не как оно есть, а как он его видит. А видит он окружающий мир через многоцветное стекло своих убеждений и ожиданий. И если в цвете этого воображаемого стекла преобладают темные оттенки, а именно это творилось сейчас в голове у Гленарда, то и весь мир будет видеться в мрачном свете.

Однако, даже понимая это, он не мог отделаться от этого ощущения мрачной напряженности, которой, казалось, было пронизано всё вокруг. Ему почудилось, что нанятый им возница, узнав, куда они направляются, посмотрел на него чуть ли не со страхом. Казалось, что на улицах стало меньше людей, по сравнению с прошлым разом, а безбашенно носившихся раньше по переулкам детей вообще не было видно. Стражники у ворот на выезде из города выглядели более серьезными, сосредоточенными, подтянутыми, и действительно ответственно исполняющими свои служебные обязанности – от прежней расхлябанности не осталось и следа.