Ночи нет конца

– Получили тяжелые травмы или погибли, – повторил я. – Если все жилые блоки сгорели, в условиях низких температур это одно и то же. – Мне казалось, что говорю не я, а кто-то другой, настолько безжизненно звучал мой голос. – Джонни Холлиуэлл и трое его подчиненных. Джонни Холлиуэлл. Таких людей, как он, встретишь не часто. Парень что надо. В пятнадцать оставил школу и стал работать. После смерти родителей надо было поставить на ноги брата, который был моложе его на восемь лет. Он экономил каждый грош, недоедал, недопивал, пожертвовал лучшими годами своей жизни, лишь бы брат смог получить университетское образование. И только после этого подумал о себе и женился. У него остались славная жена и трое очаровательных ребятишек. Две племянницы и племянник, которому нет и шести месяцев.

– Две племянницы, – эхом отозвался Суонсон и, пристально поглядев на меня, спросил: – Господи, так он ваш брат? – Моряк, похоже, не придал значения тому, что у нас разные фамилии.

Я молча кивнул. С озабоченным видом к нам подошел лейтенант Рейберн, но командир отмахнулся от него и покачал головой.

– Такие, как он, просто не сдаются, – произнес я. – Думаю, он в числе уцелевших. Он должен жить. Мы обязаны установить координаты станции. Во что бы то ни стало.

– Пожалуй, обитатели станции и сами не знают своих координат, – отозвался Суонсон, ухватившись за возможность переключиться на другую тему. – Это же дрейфующая станция. А при нынешних погодных условиях обитатели станции, вероятнее всего, не определялись уже несколько дней. К тому же, насколько нам известно, секстанты, хронометры и радиопеленгаторы сгорели во время пожара.

– Они должны знать координаты, полученные ими во время последнего определения. Скорость и направление дрейфа им известны, так что могли бы сообщить свое счислимое место. Пусть «Морнинг стар» непрерывно запрашивает позицию станции. Если вы сейчас всплывете, то сумеете связаться с траулером?

– Сомневаюсь. Думаю, судно самое малое в тысяче миль от нас. Приемник у него слабенький. Можно сказать и по-другому: недостаточно мощен наш собственный передатчик.

– Би-би-си имеет в своем распоряжении множество достаточно мощных передатчиков. То же можно сказать и об адмиралтействе. Обратитесь к кому-нибудь из них с просьбой связаться с «Морнинг стар» и предложить траулеру непрерывно запрашивать координаты станции.

– Но они и сами могли бы это сделать.

– Конечно. Но они не смогут услышать ответ. А «Морнинг стар» сможет, если станция ответит. Траулер с каждым часом приближается к кромке льдов.

– Будем всплывать, – кивнул Суонсон.

Отвернувшись от карты, он направился к пульту управления погружением и всплытием. Проходя мимо стола прокладки, командир спросил у штурмана:

– Что ты хотел мне сказать, Уилл?

Повернувшись ко мне спиной, лейтенант понизил голос, но у меня всегда был острый слух, и я услышал его слова:

– Ты видел его лицо, командир? Я уж думал, что он тебе врежет.

– Я тоже так подумал, – так же тихо ответил Суонсон. – Просто я первым попался ему под руку.

Я пошел к себе в каюту и упал на койку.

Глава 3

– Вот мы и добрались, – произнес Суонсон. – Это кромка льдов.

Шедший курсом норд «Дельфин», огромный цилиндрический корпус которого еще минуту назад скрывался под водой, появился на поверхности. Покачиваясь на крупной волне, субмарина двигалась со скоростью меньше трех узлов. Могучие механизмы едва вращали оба восьмифутовых винта – лишь бы корабль слушался руля. Мы стояли на мостике, и хотя самый чувствительный в мире гидролокатор неустанно ощупывал окружавшую нас толщу воды, Суонсон был начеку. Столкнуться с плавающей льдиной ему не хотелось. Стоял полдень, но арктическое небо было затянуто тучами, словно на исходе дня сгущались сумерки. Судя по данным приборов, установленных на мостике, температура воды составляла минус 2°, а температура воздуха минус 26° по Цельсию. Штормовой ветер, дувший с норд-оста, срывал гребни с крутых свинцовых волн. Превращаясь на лету в лед, брызги с силой ударялись об ограждение мостика. Стужа была невыносимой.

Дрожа от холода, несмотря на теплую канадку и непромокаемый плащ, я прижался к брезентовому обвесу мостика, словно тот мог защитить меня от стужи, и посмотрел туда, куда указывал Суонсон. Сквозь пронзительный вой ветра и барабанную дробь ледышек, ударявшихся об ограждение мостика, я слышал клацание зубов командира. Находившаяся менее чем в двух милях иссера-белая узкая полоса, казалось, занимает всю северную часть горизонта. Зрелище было мне знакомо, но привыкнуть к нему невозможно – ведь это кромка полярных льдов, шапкой закрывающих макушку Земли. В то время года она представляла собой прочную массу льда, тянувшуюся от того места, где мы находились, до самой Аляски. И под этим ледовым полем нам предстояло пройти несколько сот миль, чтобы отыскать людей, которые вот-вот погибнут, а возможно, уже погибли. Скорее всего, так оно и есть. В этой ледяной пустыне без конца и края. Каким образом, мы этого еще не знали.