Ночи темной луны

Единственное, за что я проклинаю судьбу, так это за трагическую смерть моего сына. Сейчас он лежит в темноте под двумя метрами земли, среди корней деревьев, и в моем воображении возникает извивающееся белое безглазое существо, состоящее из множества колец, впившееся в плоть моего сыночка. Я не буду больше трогать свое прошлое — это пустая затея! Только настоящее ныне принадлежит мне, только сегодня! До завтра надо дожить, и тогда оно все равно будет «сегодня». Знает настоящую цену жизни только тот, кто познал смерть. И это — я.

Возвращаясь домой, Лариса увидела двух подозрительных парней, активно беседующих со всепогодными старушками возле подъезда. Старушки пронзили ее, будто рентгеном удвоенных стеклами глаз, а парни приняли отрешенно-безразличный вид. Ларису это встревожило, и она поделилась своими опасениями со мной. Я понял, что нельзя терять ни минуты, так как это была разведка, по результатам которой можно ждать непрошеных гостей. Когда? В любой момент.

Не слишком ли большое значение я придаю своей персоне? Кто или что я для бандитов? Для них я только оса, ужалившая сдуру и теперь подлежащая уничтожению. Разве что еще содержимое кейса притягивает их к моей персоне. А для доблестных органов — потенциальная галочка, процент в раскрываемости преступлений. То, что я раздавил гадин, которые причиняли вред государству в целом и отдельным гражданам, не зачтется. Я преступник, у меня руки по локоть в крови!

Иногда я вижу ту троицу в своих снах, и лица у них расплывчаты, неузнаваемы, но я все равно знаю, что это они. Умирали они по отдельности, а снятся вместе. Наверное, это к дождю. Хотя какой дождь зимой?

Лариса предложила мне спрятаться на ее даче в Осокорках. Она посетовала на то, что очень редко бывала там в последние три года и там царит запустение. С ее слов, обычно в зимнее время дачу облюбовывают бомжи, и все, что можно было украсть, уже украдено, а прошлой зимой даже калитку утащили. Для меня возник прекрасный предлог немедленно отправиться к отцу в Белоруссию, но я выбираю дачу. В глубине души понимаю, что это не лучший вариант: если Лариса теперь под подозрением, то сообразить, что я скрываюсь на ее даче, не составит большого труда. Но мною овладела апатия, атрофировалось чувство самосохранения. Будь что будет!

Лариса приготовила две большие сумки, в которые сложила три теплых одеяла, постельные принадлежности и продукты. Сумки оказались громоздкими, и я их забраковал, уменьшил количество вещей на треть. Лариса взяла ключ от чердака у дворника, и мы пробрались в другой подъезд, возле которого уже ждало заказанное такси. На нем мы поехали в сторону, противоположную той, что нам было надо. До дачи добирались с пересадками, на нескольких маршрутках.

По лицу Ларисы можно было понять, что все эти попытки запутать следы здорово влияют на ее нервную систему и что она уже не сомневается, что за нами гонятся полчища вооруженных бандитов, но продолжает стойко держаться. Предполагаю, что она даже книжки про опасные приключения не любит читать, предпочитая им любовные романы.

А я, предпринимая эти меры предосторожности, понимал, что они бесполезны и годятся лишь для самоуспокоения.

Дача Ларисы находится в окружении ей подобных стандартных небольших дачек, какие строили в начале семидесятых годов. Это одноэтажный домишко с открытой деревянной верандой с облупившейся краской и с высоким цоколем. От дачи метров сто до Днепра, и я не удержался, бросил вещи у забора, помчался к воде. Несмотря на мороз, лед на реке находился только у берега, а дальше темнела вода. Видно, в этом месте глубоко и довольно быстрое течение.

Я вздохнул. Летом бы здесь пожить-порыбачить! Впрочем, я не отказался бы и от зимней рыбалки, хоть никогда на ней не был, но не судьба.

Что ожидает меня здесь? Холод, насморк, прозябание сутками за закрытыми ставнями. Прятаться и ждать. Сколько и чего ждать, я не знаю. Ясно одно: порвав с прошлым, я не имею никаких видов на будущее, скрытое за призрачной дымкой.

Надо наконец позвонить Ане и выяснить, как обстоят дела, но не могу себя заставить сделать это. Она ниточка, связывающая меня с прошлым, от которого я хочу скрыться.

— Лариса, не подскажешь, поблизости таксофон есть?

— Здесь кругом дачи. Ближайшие таксофоны возле автобусной остановки, как идти к метро. Тебе надо срочно кому-то позвонить?

Я заметил, что она напряглась: понимает, кому я хочу позвонить.

— Нет. Время терпит. Просто хочу знать, где единственная связь с внешним миром. Кстати, как мы будем общаться с тобой, если не по телефону?

— Я думала приезжать к тебе после работы.

— В таком случае не следовало мне сюда перебираться. Какая разница, нахожусь я у тебя дома или ты будешь вечерами ездить сюда? Если наши подозрения верны, то бандиты обязательно за тобой проследят, а место здесь очень для них удобное, никаких свидетелей. То, что им нужно!

— Не волнуйся, я буду очень осторожна. Через два дня я приеду после работы, привезу продукты. Может, то были и не бандиты и я зря испугалась?