Ночи темной луны

Через час, когда первая бутылка водки «Союз-Виктан» опустела, Володя порылся в сумке и достал еще одну. От выпитого Ларисе стало легче, из сердца ушла режущая боль, мысли утонули в приятном тумане и даже захотелось спать. Ведь она прошлую ночь практически не спала.

— Володя, может, не надо? Уже поздно, и мне надо отдохнуть… перед завтрашним, — вновь несмело попросила Лариса.

— Все мы отдохнем, но только в могиле. Там будет уйма времени. — Володя посмотрел на нее невидящими глазами. — По старинному славянскому обычаю за покойника пьют три бутылки, а мы выпили только одну.

— Вовка, ты перепутал — три рюмки, а не бутылки, — поправил его симпатичный мужчина, тоже изрядно выпивший. — Ребята, может, пойдем, а?

— Я знаю, что говорю и что делаю, — угрожающе произнес Володя. — Три бутылки — значит, три бутылки.

— Владимир Иванович, Володя всегда знает, что говорит! — поддакнул парень, выглядевший наиболее трезвым. — Еще совсем не поздно — только девять часов, даже сказка для малышей не началась. — И он налил из новой бутылки в рюмки.

— За здоровье новой хозяйки этой квартиры, — провозгласил тост Володя, и они втроем выпили.

У Ларисы дернулась рука, полрюмки пролилось на стол, и вновь появилась боль в сердце. Она поставила рюмку, даже не пригубив. Парень вновь разлил.

— Пьем за женщин. За них, красивых, и нас, изменчивых. Гусары пьют стоя, женщины — сидя и до дна. — Володя поднялся и, поставив рюмку на локоть правой руки, ловко опрокинул ее в рот.

Мужчины последовали его примеру, но у симпатичного мужчины рюмка упала на пол и разбилась.

— На счастье! — рассмеялся Володя, парень вторил ему.

— Извините, — смутился мужчина. — Я куплю новую рюмку.

Ларисе вдруг до слез стало жалко этой рюмки, но она только кивнула, не в силах что-нибудь произнести и при этом не разреветься. Наклонившись, стала быстро собирать осколки с пола.

— Ой, не смеши! — вмешался Володя. — Сейчас такие не делают. Их делали еще во времена царя Гороха. Нигде не достанешь.

— Достану, — с пьяным упрямством заявил мужчина. — Если захочу, что угодно достану!

— Не достанешь, не достанешь! — дразнил его Володя. — А за то, что хозяйку называешь на «вы», будешь сейчас с ней целоваться!

— Извините, мне надо выйти. — Лариса вышла из-за стола.

Ее не услышали и не обратили внимания на ее исчезновение. Мужчины весело подшучивали друг над другом, постепенно переходя к сальным анекдотам.

Лариса зашла в комнату мамы, села на кушетку и с силой сжала виски. Очень болела голова, выпитая водка просилась обратно.

«Мама, мамочка! Почему это происходит?» — С мольбой посмотрела на портрет, нарисованный пастелью поклонником мамы. Молодая смеющаяся мамочка вдруг посмотрела с портрета осуждающе, сурово поджав губы. Или это ей только показалось? Не отводя взгляда от портрета, Лариса впала в состояние, подобное трансу, отрешившись от окружающего мира, пока в комнату не зашел Володя.

— А вот и я! — весело сообщил он и плотно закрыл за собой дверь.

— Вы уже уходите? Я сейчас выйду! — обрадовалась Лариса.

— Пока еще не уходим. — И он обнял ее.

— Не надо, Володя. Сейчас не время, к тому же мы не одни!

— Как это — не надо?! Надо, Лара, надо! — Грубо сжимая ее в объятиях, он попытался ее поцеловать.

— Я прошу тебя, Володя, не надо! Я не хочу! Отпусти меня! — Лариса попыталась вырваться из его объятий.

Володя молча освободил ее от одежды, и вскоре она перестала сопротивляться его грубым ласкам.

— Ну, вот и все, — наконец сказал он и поднялся.

Лариса стала молча собирать разбросанную по комнате одежду. Дверь открылась, вошел парень. Лариса вскрикнула и прикрылась халатом.

— С облегченьицем, Владимир Иванович! — начал паясничать парень. — От компании отрываетесь, втихомолку бутерброды наминаете, о друзьях не заботитесь.

— Что тебе здесь нужно? — недовольно буркнул Володя.

— Не понимаете? — Парень недобро рассмеялся. — Мне нужно то, что тебе уже не нужно, — она! — и он указал на обомлевшую Ларису. — Как на бутылку, так все поровну сбрасываемся, а тут, значит, сам, без общества!

— Если хочешь, попользуйся! С тебя пляха! — пьяным голосом бросил Володя и, шатаясь, вышел из комнаты.

Парень вырвал из рук Ларисы халат и набросился на нее…

Лариса пришла в себя, когда услышала голос Володи:

— Ау-у! Паша, задерживаешь процесс!

«Его зовут Паша!» — сквозь пелену ничего-не-думанья и ничего-не-чувствованья проникла мысль.

— Да уже все, я иду, — недовольно буркнул Паша. — Лавка она бесчувственная, никакого удовольствия. Уступаю место.

Третьим был симпатичный мужчина, имени которого она не запомнила.

Потом мужчины выпили на посошок и побежали на последнюю электричку метро. Лариса закрыла за ними дверь, убрала со стола, подмела в комнате. Мыслей не было никаких, на душе — только горечь и пустота. Налила из чайника в стакан кипяченой воды, достала из шкафа целлофановый пакет с лекарствами — те, что остались от мамы, и ее собственные — нашла начатую баночку с таблетками снотворного. Уже шесть месяцев, как она время от времени принимала это сильнодействующее лекарство, борясь с бессонницей.