Ночи Виллджамура

Кочерга так и летала перед носом гаруды во время этой короткой речи, но потом канцлер вдруг удивился, с чего это он решил тратить свое красноречие на этого тупого солдата, от которого все равно нет никакого толку. Не лучше ли подумать о том, что сообщит народу о происшествии Совет. Новостные строки вспыхнули у него перед глазами: кровавое избиение варлтунгами наших бравых солдат на льду, злодейская акция устрашения, варварство, совершенное против нашего демократического союза наций… Надо только заставить публику расчувствоваться, понял он, и тогда можно будет смело объявлять тотальную мобилизацию ради борьбы за контроль над ресурсами во время Оледенения.

–  Идите отдыхать, крылатый лейтенант, – приказал Уртика, возвращая себе видимость спокойствия. – Вскоре вам и вашим товарищам придется лететь в разные концы империи с приказами реорганизовать нашу армию, призвав в нее всех, кого можно. Вскоре все, кому нечем заняться, будут маршировать на восток, где мы соберем силы для общей атаки на диких негодяев-варлтунгов. Мы никого не будем брать в плен – я хочу, чтобы все взрослые мужчины острова были убиты, чтобы каждому мальчику отрубили голову. А города сожгли дотла. Теперь идите. Отдыхайте, завтра вас ждет тяжелый день.

«Да, канцлер». Птицечеловек тяжело выпрямился и вышел из комнаты, пошатываясь и волоча за собой крылья.

Едва он скрылся за дверью, как Уртика запустил через всю комнату кочергой. На грохот прибежали слуги, но Уртика с проклятиями выгнал их вон.

Потеря армии была почти столь же унизительна, как потеря имперских территорий. Что люди будут думать о нем – и об империи, которой он правит?

Пока он предавался паранойе, в комнату вошла советник Дельбойта. Немолодыми костлявыми пальцами она сжимала документ, который мог хотя бы на время разогнать его страх. Он вглядывался в ее черты, в острые скулы, подчеркнутые тенями от огня. Отдельные седые пряди лишь оттеняли черноту ее волос.

–  Канцлер Уртика. – У нее был звонкий, решительный голос женщины, умеющей заставить других слушать. Она захлопнула за собой тяжелую дубовую дверь, и они остались вдвоем. – Маг Уртика – могу ли я называть вас так?

–  Да, но только очень тихо, – предупредил он. – Даже у стен есть уши – это ведь правительственное здание, в конце концов…

Перед ним была красивая женщина пятидесяти лет от роду, чей муж, тоже овинист, скончался три года тому назад.

–  Что вы мне принесли? – Он проводил ее к столу. – Отведаете устриц?

–  Спасибо, я только что поела.

Раскатав пергамент на столе, подальше от остатков трапезы, она прижала его края двумя бокалами. Оба склонились над документом, их дыхание смешивалось, в чем был виден намек на некие обстоятельства… По крайней мере, ему.

Она показала ему вязь древних рун в начале документа, печати внизу, подтверждающие его подлинность. Это было не что иное, как приказ о восшествии на престол императора Уртики. Согласно ему Рика объявлялась преступницей, виновной в массовых убийствах. Вслед за тем голодающие беженцы получат продовольственную помощь и, будем надеяться, начнут умирать один за другим. Так они освободят город от своего давно надоевшего присутствия и заодно помогут скрыть следы провальной социальной политики империи.

–  Отлично, – выдохнул Уртика, пробегая глазами по буквам, древним рунам и печатям, совместно производившим впечатление подлинности документа, так что было невозможно догадаться, что он подделан.

–  Когда вы впишете в него их имена? – спросила Дельбойта, глядя на него снизу вверх расширенными глазами, словно он был ее божеством и она готова была совершить для него что угодно, – так ему, по крайней мере, мечталось.

Уртика не хотел, чтобы о его умении подделывать подписи узнали многие, но ведь она овинистка. И значит, на его стороне.

–  Я добавлю их подписи к этому документу завтра, еще до заката. Я долго изучал их манеру письма, так что это не займет у меня много времени. Затем я представлю документ в Совет. – Уртику раздувало от гордости за собственную изобретательность.

–  А вы уверены, что Совет согласится с вашими притязаниями? – Глаза Дельбойты сверкнули, когда она вглядывалась в его лицо.

Он знал, сколько ключевых постов уже занято тайными овинистами. Многим политикам он посулил еще больше власти; немало мужчин и женщин купились на обещания огромного вознаграждения за содействие его планам; стража находилась под его влиянием, офицеры инквизиции открыто принимали его деньги, а там, где денег было мало, он использовал бандитов из Кейвсайда, чтобы запугать тех, кто мог ему помешать, и дать им пищу для раздумий. Все было под контролем.

Присвоив верховную власть, он реализует свои планы, начнет проводить еще более агрессивную политику. Контроль над средствами производства получат лишь самые эффективные собственники. Для повышения производительности труда будет расширена система рабства. Верхушка империи получит должное вознаграждение. Богачи будут кататься как сыр в масле.