Ночи живых мертвецов

Кейси Филдс, рыжеватая блондинка, работавшая в клинике сиделкой – она устроилась сюда на работу сразу после окончания учебы, – бесцельно слонялась по коридору на первом этаже, ожидая пересмены в 16:30, когда к ней спустится стажер Кайл Фредерикс. В 16:30 Ленни Рана должен уйти из морга, и Кейси с Кайлом смогут выкроить немного времени для отдыха вдали от любопытных взглядов коллег. Кейси носила положенные по регламенту белые туфли на толстой подошве и непритязательные белые колготки, дополняющие ее скучную униформу, но спереди в ее колготках зияла вырезанная ножницами дыра, являя миру тщательно ухоженный лобок (также покрытый светлыми волосами с рыжеватым оттенком). Немного травки, немного энергичных потрахушек: для нее и Кайла это стало уже почти рутинным занятием. К тому же Кайл готовился в ближайшее время стать врачом, поэтому о деньгах им больше никогда не придется беспокоиться.

Кайл – настоящее чудо с эффектной прической супергероя и скандинавской челюстью – появился вовремя, с эрекцией на изготовку.

Кейси успокаивающе похлопала его рукой по паху и улыбнулась, словно кошка, немного зловещей улыбкой.

– Ленни все еще сидит за своим столом, – сказала она, представляя, как скоро она сама будет лежать на том же столе. Не впервой.

– Я его потороплю, – подмигнул ей Кайл, рванувшись сквозь вращающиеся двери.

Она ощутила внутри приятное возбуждение, ее нравилось называть его «бабочки в животе». Некое чистое, всеохватывающее чувство предвкушения, пронзающее ее сверху донизу.

Но тут Кайл закричал. Не вскрикнул, а именно завопил со всей мочи, диким, первобытным криком. Кейси рывком раскрыла двери только для того, чтобы хлынувшая кровь тут же запачкала ее белые ботинки. Невольно она удивительно верно предсказала их совместное будущее: ни ей, ни Кайлу никогда больше не пришлось беспокоиться о деньгах.

Доктор Стеклер положил трубку телефона в магазине Хэндлмеера.

– В клинике какие-то проблемы, – сказал он шерифу Дилэни.

– Езжайте, – сказал Дилэни. – Посмотрите, что там случилось. Вы же собрали свои образцы, правильно? Позаботься об этом. Этой ночью здесь больше ничего не случится.

– Спасибо за кофе.

– Не стоит. Я куплю тебе настоящий кофе, когда мы с этим закончим.

Когда Стеклер уходил, он миновал торопящуюся к шерифу Эммалин. Судя по ее виду, она принесла плохие новости – в ее обычно блестящих глазах на этот раз горела какая-то особая озабоченность.

– Шериф? – выдохнула она, обращаясь ко всей комнате. – Рядом с бойней Кендрика, судя по всему, выстроились армейские грузовики. И еще, Лестер Коллинз только что позвонил в газету и спросил, что происходит, поскольку, по его словам, он заметил еще больше парней в униформе с другой стороны города, невдалеке от его соевой фермы.

– Какого черта… – пробормотал Дилэни. Он повернулся к владельцу хозяйственного магазина. – Брайс? Ну-ка, дай мне телефон, – его помощники все еще кривлялись перед камерой Олни Стрэтса. – Лестер, Боб, быстро взяли свои задницы в руки и приготовились выдвигаться.

Еще один из его помощников, Чет Доунинг (самый молодой полицейский в Уильямсоне), суетливо вбежал сквозь стеклянную дверь, вид у него был растерянный.

– Джо? – сказал он своему начальнику. – Вам надо это увидеть.

На полпути к Мэйн-стрит, недалеко от перекрестка с Грэйпсид-роуд (там, где не было светофора), кто-то, весь в крови, ковылял прямо посреди улицы, шатаясь, будто пьяный или раненый. У него отсутствовала добрая четверть головы. Мухи приземлялись на влажную поверхность мозга, обнажившуюся из-за расколотых костей черепа.

– Срань господня, это же Рикки Ковердейл! – выпалил Чет надтреснутым голосом. Рикки поступил в школу Уильямсона в тот год, когда Чет ее закончил.

Словно железные опилки к магниту, наблюдатели и зеваки потянулись от магазина Хэндлмеера к этому новому развлечению. Вокруг столпилось около двадцати горожан, не нашедших ничего лучшего, кроме как изображать из себя любопытных мух. Слова из их пересохших глоток наполнили воздух страхом, удивлением и легким отвращением, вкупе с обычной в таких случаях болтовней о том, кого надо вызвать и что делать. Сильвия Перкинс как раз предлагала вызвать «скорую помощь», когда ее стошнило прямо на почтовый ящик, примостившийся на углу улицы. Курица, салат и красное вино из закусочной Дианы Криспен.

Несколько более хладнокровных горожан бросились поддержать этого пропитанного кровью, словно нарисованного импрессионистскими мазками, призрака, пошатывающегося посреди улицы. Но вдруг покойный Рикки Ковердейл, широко раскрыв рот, вгрызся с чавкающим звуком в ближайшую протянутую к нему руку помощи.

Раздались истошные крики.