Ночью все волки серы

"Серьезно? — мысленно хмыкнула я. — У черноволосого, худощавого, темноглазого мерзавца могли появиться сомнения при виде такого дитя? Да ну что вы! Я, конечно, твою маменьку не видела, но даже у меня возникло к ней очень много вопросов". Которые, впрочем, имели целью уточнить, как она умудрилась загулять от такого мужа. Но вместо этой длинной тирады, я просто приподняла бровь.

— Гарта, не смотри на меня так, — видимо, поняв ход моих мыслей, расхохотался он. — Я просто похож на деда по материнской линии!

К своему удивлению, я тихо рассмеялась. Душевная боль, сковывавшая меня все эти дни, совершенно непостижимым образом уменьшалась, растворяясь в незатейливых шуточках и намеках рыжего темного. Зверь-Прародитель, дичь какая!

— Да верю я тебе, — все еще похихикивая, успокоила я Мариама. — У тебя очень характерный папашин профиль. Тут точно перепутать невозможно!

— Слушай, я знаю тебя всего полдня, но у меня складывается такое впечатление, что тебе искренне на всех плевать. Раньше я думал, что это исключительное качество некромантов, — он помолчал и добавил: — у тебя вообще есть друзья? Ну, кроме магистра Эрихто́.

— Я просто всегда стараюсь говорить то, что думаю, но люди, да и не только они, при общении со мной ошибочно полагают, что мне на них плевать. Это не так. Точнее, не совсем так, — я задумчиво посмотрела в темноту за окном летящей по проселочной дороге машины. Не сомневаюсь, что он давно подпитывает магический ускоритель своим Даром, иначе меня давно бы уже укачало на этих колдобинах. — Я их всех, может, даже люблю. А плевать мне всего лишь на то, что они обо мне подумают, после того, как я буду с ними честна. Понимаешь? А друзья — они на то и друзья, чтобы принимать друг друга с достоинствами и недостатками.

Улыбка спутника стала еще шире.

— Похоже, у оборотней с этой стороной жизни дело обстоит не намного проще, чем у некромантов.

— Не совсем, — уже спокойно и ровно дышала я, не чувствуя в груди привычной тяжести. — Просто у меня работа интересная, но нервная. Поэтому я веселая, но злая.

Эта крылатая фраза в нашей конторе рано или поздно повторялась всеми девчонками. Потому что очень точно отражала характер каждой из нас. Я с удовольствием вдохнула ночной ветер, принесший с собой запахи трав, деревьев и влажной земли… где-то прошел дождь. Интересно, почему в этот раз отпустило так быстро? Я подозрительно покосилась на потомка своего очень давнего врага. Да бред! Сон, коньяк и необходимость быстро собрать себя в кучу для нового задания — куда более вероятные причины. Но навязчивая мысль не отпускала. Неплохо было бы переключить на что-то свое внимание, а то так можно… до чего угодно додуматься.

— А что там была за история, после которой ты перевелся к некромантам? — прищурившись, я развернулась к нему.

— Да так… глупость, одним словом, — пробормотал Мариам, преувеличенно внимательно глядя на дорогу, освещаемую только нашими фарами да узким серпиком луны.

— А если несколькими? Мне просто любопытно, а ехать нам еще очень, очень долго.

— Покопалась в моем досье? — хмыкнул он, снова переходя на полушутливый тон.

— Даже глубже, чем ты думаешь. Не в себе же мне копаться, — я приглашающе взмахнула рукой. — Так и могилу можно вырыть!

— А что такого? — деланно удивился он. — Как говорят у нас на факультете, любите землю, вам в ней еще лежать и лежать!

— Ты мне клыки-то не заговаривай, — хищно оскалила оные я.

— Не отстанешь? — жалобно поинтересовался он. Я покачала головой. — Ладно, слушай. Меня вытащил из этого г… из этой некрасивой истории сам магистр Гроттернбергский…

Глава 4

Вы так загадочно прекрасны

и креативите легко.

В чем ваш секрет, скорей скажите?

Секрета нет. Я е. ко.

*так и есть, чего уж

— Даже так? — я недоуменно воззрилась на спутника. Со всемогущим магистром мне пересекаться не приходилось, но впечатление альтруиста, спасающего по доброте душевной попавших в беду девиц, котят и темных, он точно не производил. — С чего бы вдруг?

— Ну-у, — протянул Мариам. — Скажем так, что я оказался в нужном месте в нужное время…

* * *

— Тьма тебя побери, недоумок, ты что тут делаешь? — в широкое мускулистое плечо, как гвозди впились костлявые пальцы.

В темных, глубоко посаженных глазах под нахмуренными седыми бровями плясали зеленые искры Дара смерти. Тонкие губы кривились в злобном оскале.

— Я… — здоровенный рыжий парень, притаившийся за надгробной плитой с потусторонним ужасом взирал на склонившегося к нему мужчину. — Я… н-на спор…

— Придурок, — зло фыркнул некромант, отталкивая плечо с такой силой, что незадачливый спорщик очень чувствительно приложился затылком о мрамор. — Что с твоим Даром?

— С-с ка. каким? — совсем осипшим голосом пробормотал аспирант факультета темных искусств Мариам Крикерли.