Ночная дорога

— И это говорит женщина, которая знала, что ее дети собираются пить, и тем не менее дала им ключи от машины. Простите, но Лекси не единственная, кто здесь виноват.

Джуд отпрянула, как от пощечины.

— Мне очень жаль, — снова сказала Лекси, позволяя тете увести себя. А когда она все-таки осмелилась оглянуться, то увидела, что Джуд стоит рядом с Заком, вцепившись в сумочку дочери.

Держа Лекси за руку, тетя повела ее прочь по коридору.

— О нет, — вдруг сказала Ева, внезапно останавливаясь.

Лекси так бурно рыдала, что вообще не воспринимала происходящее. Рука Евы больно сжала ее запястье.

— Что случилось? — прошептала Лекси.

Она оглянулась. Дверь в палату Зака теперь была закрыта.

— Взгляни туда, — сказала Ева.

Лекси вытерла глаза и посмотрела в конец коридора.

Перед дверью в ее палату стоял полицейский офицер.

Ева не выпускала руку Лекси, пока они шли по коридору. При их приближении офицер расправил плечи и достал из нагрудного кармашка маленький блокнот.

— Ты Алекса Бейл?

— Да, — ответила Лекси.

— У меня к тебе несколько вопросов. Насчет аварии, — сказал он, снимая с ручки колпачок.

Ева посмотрела на него снизу вверх.

— Пусть я работаю в «Уолмарте», сэр, но я каждую неделю смотрю «Закон и порядок». Алекса получит адвоката. Он расскажет ей, на какие вопросы отвечать, а на какие нет.

* * *

Джуд так трясло, что она с трудом смогла закрыть дверь.

— Ма!

Услышав встревоженный голос сына, она машинально подошла к кровати.

Именно здесь ее место, здесь она должна находиться. Поэтому она и стояла там, держа в руке сумочку Мии и делая вид, что не распадается по частям. Но каждый раз, когда она смотрела на розовую кожаную сумочку в руке, она думала о мягкой игрушке, собачке Дейзи, которую Миа когда-то любила, о пижамках, которые носила в детстве, и какого цвета были вчера у доченьки щеки…

— Это моя вина, не Лекси, — с несчастным видом сказал Зак.

— Ну уж нет… — Голос Джуд надломился, как старая ветка, хрустнувшая в тишине. Она отстраненно подумала, сумеет ли когда-нибудь посмотреть на Зака и при этом не расплакаться. Все так переплелось — ее воспоминания о Мии неразрывно были связаны с Заком. Ее малыши. Ее двойняшки. Но теперь из них остался только один, и когда она на него смотрела, то видела только пустое место рядом, где полагалось находиться Мии.

Ей хотелось найти правильные слова, но она больше не знала, какие из них правильные, к тому же сил не осталось. Ей понадобилось все оставшееся мужество, чтобы просто стоять рядом с ним и делать вид, что он не совершил ничего ужасного, что когда-нибудь все снова будет хорошо.

— Почему? — спросил он, глядя на нее зелеными глазами, полными слез.

Глазами Мии.

— Что почему?

— Меня назначили водителем, а я выпил. Моя вина. Как мне такое пережить?

У Джуд не нашлось для него ответа.

— Скажи! — закричал он. — Ты ведь всегда говоришь мне, что делать.

— Только ты не всегда слушаешь, верно? — Слова вырвались, прежде чем она успела их остановить. Ей бы взять их обратно, хотя бы захотеть это сделать, но сейчас она была слишком сломлена, чтобы думать о таких пустяках.

— Верно, — с несчастным видом признал он и, взяв ее руку, крепко сжал. Его прикосновение на секунду обожгло.

— Она бы простила тебя, Зак, — сказала Джуд, сама веря в то, что говорит.

Джуд тупо уставилась в окно. «Нет, не прощаю». Последние слова, которые она сказала дочери.

— Ну почему я не сказал ей, что решил поехать в Южнокалифорнийский университет?

Джуд подумала, не рассказать ли ему, что последним решением Мии было учиться в местном колледже Сиэтла вместе с Лекси и Заком, но какой теперь в этом смысл? Ему бы стало лишь больнее от того, что Миа так его любила.

— Ма! Наверное, я все-таки туда поеду. Ради нас двоих.

Джуд видела, с каким отчаянием Зак ждет от нее одобрения, и это разбило ей сердце. Можно подумать, выбор колледжа каким-то образом исправит случившееся и вернет им Мию. Это ее вина, что он чувствует себя обязанным так поступить. Это она придавала колледжу, будь он проклят, первостепенное значение, а Зак нуждался в ее любви не меньше, чем нуждался в Мии. Она знала, что нужно поговорить с сыном об этом, сказать ему, что это плохая идея, но у нее пропал голос. Джуд могла думать только о том, какой женщиной была прежде. Матерью, для которой Южнокалифорнийский колледж оказался самым важным в жизни.

«Нет, не прощаю».

Она поморщилась, вспомнив те последние ужасные слова.

— Сейчас это не имеет значения, Зак. Просто поспи.

Она знала, что следует сказать больше, помочь ему справиться с горем, но что могли сделать слова? Она отвернулась от печальных глаз сына и уставилась в окно. За окнами был яркий солнечный день.

14