Ночная гостья

— Нет, завтра мне нужно возвращаться. Надеюсь, ты не против, что я тебе позвонила?

— Черт возьми, нет, Анна. Я очень рад. Ты здорова?

— Да, все в порядке. Теперь со мной все в порядке. Но какое-то время мне было плохо, после того как умер Эд…

— Что?

— Он разбился на машине два с половиной года назад.

— Мне так жаль, Анна. Как это ужасно! Я… не знаю, что и сказать…

— Ничего не нужно говорить.

— Теперь ты в порядке?

— Все замечательно. Вкалываю как рабыня.

— Вот и умница…

— А как… как поживает Араминта?

— О, прекрасно.

— Дети у вас есть?

— Один, — ответил он. — Мальчик. А у тебя?

— У меня трое, две девочки и мальчик.

— Вот это да! Послушай-ка, Анна…

— Слушаю.

— Давай я заеду в гостиницу и угощу тебя чем-нибудь? Мне бы это доставило удовольствие. Клянусь, ты ничуть не изменилась.

— Я выгляжу старой, Конрад.

— Неправда.

— Я и чувствую себя старой.

— Может, тебе нужен хороший врач?

— Да. То есть нет. Конечно нет. Мне больше не нужны врачи. Мне нужно лишь… как бы это сказать…

— Да?

— Мне здесь немного не по себе, Конрад. Наверное, мне нужно, чтобы рядом со мной был друг. Вот и все, что мне нужно.

— Считай, что у тебя есть друг. Мне осталось осмотреть еще только одного пациента, и я свободен. Давай встретимся в твоем гостиничном баре… позабыл, как он там называется… в шесть часов, примерно через полчаса. Устраивает?

— Да, — сказала она. — Конечно. И… спасибо тебе, Конрад.

Она положила трубку, потом поднялась с кровати и начала одеваться.

Она чувствовала себя немного взволнованной. После смерти Эда она никуда не ходила и тем более не выпивала с мужчиной. Доктор Джекобс будет доволен, когда она расскажет ему об этом по возвращении. Поздравлять он ее не станет, но наверняка будет доволен. Он скажет, что это шаг в правильном направлении, что это начало. Она по-прежнему регулярно посещала его, и теперь, когда ей стало гораздо лучше, его туманные замечания сделались не столь туманными и он не раз говорил ей, что ее депрессии и тяга к самоубийству никуда не денутся, пока она физически не «заменит» Эда на другого мужчину.

— Но ведь нельзя же заменить человека, которого безумно любил, — сказала ему Анна, когда он в последний раз заговорил об этом, — Боже милостивый, доктор, да когда в прошлом месяце у миссис Крамлин-Браун умер попугай — слышите, попугай, а не муж, — она была так шокирована этим, что поклялась никогда больше не заводить птиц!

— Миссис Купер, — сказал доктор Джекобс, — с попугаем обыкновенно не вступают в сексуальные отношения.

— Да… но…

— Поэтому его не обязательно заменять. Но когда умирает муж, а вдова еще деятельна и здорова, она обязательно, если это возможно, найдет ему замену. И наоборот.

Секс. Наверное, это единственное, о чем думал этот доктор. У него на уме один только секс.

Когда Анна оделась и спустилась вниз на лифте, было десять минут седьмого. Едва она вошла в бар, как из-за одного из столиков поднялся мужчина. Это был Конрад. Должно быть, он следил за дверью. Он пошел ей навстречу, нервно улыбаясь. Анна тоже улыбалась. В таких случаях всегда улыбаются.

— Так-так, — проговорил он. — Так-так-так.

И она, ожидая приличествующего ситуации поцелуя, подставила ему щеку, продолжая улыбаться. Однако она забыла, каким чопорным был Конрад. Он просто взял ее руку в свою и пожал — один раз.

— Вот уж действительно сюрприз, — сказал он. — Проходи, садись.

Бар ничем не отличался от бара в любой другой гостинице. Он был тускло освещен и заполнен множеством небольших столиков. На каждом столике стояло блюдечко с орешками, а вдоль стен тянулись кожаные кресла-скамьи. На официантах были белые пиджаки и темно-бордовые брюки. Конрад повел ее к столику, стоявшему в углу, и они сели лицом друг к другу. Официант уже стоял рядом.

— Что ты будешь пить? — спросил Конрад.

— Можно мне мартини?

— Разумеется. С водкой?

— Нет, с джином, пожалуйста.

— Один мартини с джином, — сказал он официанту, — Нет, лучше два. Ты, наверное, помнишь, Анна, я не очень-то люблю выпивать, но, думаю, сегодня для этого есть повод.

Официант удалился. Конрад откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.

— Ты очень хорошо выглядишь, — заметил он.

— И ты очень хорошо выглядишь, Конрад, — сказала она ему.

И это было действительно так. Удивительно, как мало он постарел за двадцать пять лет. Все такой же стройный и красивый, как и тогда, — по правде, даже более красивый. Его черные волосы были по-прежнему черными, взгляд — ясным, и, в общем, он выглядел как мужчина, которому не дашь больше тридцати.

— Ты ведь старше меня, не так ли? — спросил он.

— Это что еще за вопрос? — рассмеялась она. — Да, Конрад, я ровно на год тебя старше. Мне сорок два.

— Я так и подумал.

Он по-прежнему изучал ее с предельным вниманием, взгляд его скользил по ее лицу, шее и плечам. Анна почувствовала, что краснеет.

— У тебя, наверное, просто замечательно идут дела? — спросила она. — Ведь лучше тебя во всем городе нет врача?

Он наклонил голову набок, так что ухо едва не коснулось плеча. Эта его манера Анне всегда нравилась.