Ночная кукушка

— Не говори глупостей, — отрезала она.

* * *

Тома она за все эти годы ни разу не видела, если не считать колдографий в газетах — хотя со временем они стали встречаться все реже. С общими знакомыми, какие у них были, Минерва не поддерживала контактов, а их дети учились в основном на Слизерине, так что и как декан она не обязана была с ними встречаться. Единственный раз, когда она увидела Тома вживую, был в декабре 1970 года.

Мартин был тогда уже на седьмом курсе, а Дамблдор недавно стал главой школы. Армандо Диппет умер весной, но Дамблдор все никак не мог вступить в должность, разрываясь между обязанностями преподавателя ЗОТИ и местом в директорском кабинете. Наконец, уже поздней осенью, он нашел себе замену и окончательно переехал в башню, вход в которую охраняли каменные горгульи.

В тот день он навестил Минерву в ее кабинете. Принес стопку каких-то папок и брошюрку.

— Минни, не хочу тебя расстраивать, но у меня есть просьба...

— Как обычно, Альбус. Мы же здесь все бездельники, так что надо нагружать нас работой, чтоб не скучали, — засмеялась она, отрываясь от проверки контрольных.

Дамблдор тоже улыбнулся:

— Я хотел бы поручить тебе заниматься маглорожденными, которым предстоит идти в Хогвартс. Ну, ты понимаешь — когда им исполняется одиннадцать, нужно навещать их родителей, проводить беседу, убеждать... Боюсь, у меня самого не хватит теперь на это времени.

— Да я, собственно, так и думала. Это же входит в обязанности заместителя директора, разве нет?

Дамблдор просиял, как обычно, когда коллеги легко соглашались на новую нагрузку.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать...

Надолго он не задержался и ушел, едва выпив с Минервой чашку чая. Когда за директором закрылась дверь, Минерва со вздохом взяла первую из стопки папок. Собственно, ничего сложного не было — нужно только просмотреть личные дела будущих студентов, выписать их дни рождений, распланировать визиты...

Потом она принялась читать брошюрку, высокопарную озаглавленную: "Министерство магии. Методические указания по работе с маглорожденными учениками школы Хогвартс. Только для служебного пользования!" — и чем дальше читала, тем меньше ей все это нравилось.

Суть "Указаний" была изложена тяжеловесным чиновничьим слогом, но все же сомнений не оставалось: это была санкция на применение к родителям-маглам этически сомнительных средств. В брошюрке они обтекаемо именовались "особыми методами". Когда Минерва сама еще училась, в Хогвартс брали далеко не каждого маглорожденного, а лишь тех, чьи способности никак нельзя было скрыть от маглов. Но после войны стали принимать всех подряд — слишком много волшебников погибло на фронте, и нужно было как-то это компенсировать. Естественно, большая часть родителей-маглов совсем не горела желанием отправлять своих детей в никому не известную школу, да еще и чародейскую. Одни считали, что имеют дело с сектантами, другие — что с шарлатанами. В девяти случаях из десяти, если верить министерской статистике, посланец Хогвартса получал от ворот поворот.

В пособии Министерства магии такие родители обозначались как "не склонные к сотрудничеству", и предлагалось применять к ним "любые средства, вплоть до прямого влияния на мотивацию, что является при данных обстоятельствах допустимым, согласно особому постановлению министра магии номер 112-GF от 14/III/1956". Проще говоря, от учителей требовалось использовать что угодно, вплоть до империо, лишь бы маглорожденный ребенок отправился в Хогвартс. Затем полагалось каждые летние каникулы проводить дополнительные встречи с родителями и "контролировать наличие положительной мотивации, а в случае ее ослабления применять все необходимые меры для коррекции".

Хм, а ведь она ничего об этом не знала... Следовал Альбус инструкции или нет, он не афишировал эту часть своей деятельности. Подумав, Минерва решила пойти поговорить с директором. Но на лестнице столкнулась с собственным сыном, который несся вниз в расстегнутой уличной мантии и кое-как завязанном шарфе.

— Куда ты?!

— Я в Хогсмид, мам. Ненадолго, — Мартин дернул плечом, пытаясь высвободиться.