Ночная лихорадка (ЛП)

Лола громко рассмеялась. Ее совершенно не волновало, что люди смотрели на них, она была в огромном восторге от этой новости.

― Да ты просто настоящий бунтарь!

― Шахматы, конечно, не добавляли азарта. Но они научили меня тому, что важно развивать стратегию, и… ― он сделал паузу и подвинул ее руку еще дальше по колену, ― как грамотно управлять пешками в мою пользу.

Она проигнорировала его попытку ее поддеть:

― И ты добился в этом определенных успехов?

― Нет, к счастью.

Она сморщила нос.

― Почему к счастью?

― Мы получаем гораздо больше от поражения, чем от победы, Лола. Каждый проигрыш означает очередную возможность стать лучше. Сильнее. Я не знал тогда ни о чем, но уже заранее готовился к вызовам, которые в дальнейшем могут появиться. Это сделало меня отличным бизнесменом. И грозным соперником.

― Соперником? ― спросила она.

― В шахматах, я имею в виду.

Она еще больше убедилась, что для него есть четкая грань между бизнесом и удовольствиями. Она прищурилась.

― Ты слишком строг к себе. В игре главное — веселье, а не жизненные уроки.

― Главное, развиваться самому везде, где мы находимся, ― сказал он. ― Не кажется ли тебе, что мы всегда должны стараться стать лучше.

― Нет.

― Ты даже не задумалась над ответом.

Лола усердно рассматривала скатерть.

― Для меня важнее всего то, что я чувствую себя комфортно там, где нахожусь. Я предпочитаю смотреть вокруг себя и быть счастливой с тем, что у меня есть, чем бежать за чем-то неизвестным, что поджидает меня за углом.

― Ты можешь делать все это и параллельно, плюс стремиться стать лучше.

Он был из тех людей, которые всегда карабкаются вверх. Словно едут на лифте все время на самый высокий этаж. Ей же было комфортно и на первом этаже, там, где она ощущала почву под ногами. Человек, такой как Бо, карабкающийся вверх, имел больше возможностей упасть. И чем выше человек забирался, тем больнее было ему падать.

― Моя жизнь, возможно, и простая, но я довольна, ― сказала она. ― У меня есть все, что мне нужно.

― Я не верю тебе, ― сказал Бо. ― Или, может быть, просто не хочу верить. Я никогда не бываю полностью удовлетворен. И я счастлив, когда побеждаю сам себя.

― Говоришь, как истинный король, ― сказала она.

Он наклонился вперед и покачал головой:

― Нет, истинный король побеждает других...

9 глава

Лола съела все устрицы в половинках раковин, которые были в ее тарелке, оценила вкус телятины с жареными овощами и насладилась ягодным чизкейком. Бо выглядел довольным тем, как она себя вела в этом месте.

— Готова к нашей следующей остановке? — спросил он, когда она прикончила последний кусочек.

Она промокнула рот салфеткой. Отвечать не было никакого смысла, вопрос был чисто риторическим. Совершенно не имело никакого значения, готова она или нет. Бо стремительно отодвинул свой стул и встал. Его улыбка была фальшивой, но Лола сомневалась, что хоть кто-то обратил на это внимание. За исключением Черчиля, все остальные казались всерьез увлеченными собственной имитацией счастья и радости. Лола была единственной девушкой за столом, кто ни разу так и не достал компактное зеркальце из сумочки, чтобы поправить помаду.

Может быть, она должна была так сделать, но ее мир отличался от их мира. Мужчины были под стать своим дамам, не расстающиеся с сотовыми телефонами. Бо за весь вечер один раз мельком взглянул на дисплей, и сделал это так, что заметила лишь она одна. Это удивило Лолу, такой человек, как он, должен быть занят двадцать четыре часа в сутки.

— Спасибо за прекрасную компанию, — сказал Бо сидящим за столом, — вам придется нас извинить. У нас с Лолой есть еще парочка неотложных дел сегодня вечером.

Гленн обошел стол, чтобы пожать Бо руку.

— Оливер, почему мы не пересекались раньше?

— Вы важный человек, сэр.

Мер подразнил Бо, подмигнув Лоле:

— Предлагаю увидеться, — сказал он Бо. — Пусть ваш секретарь свяжется с моим.

— Считайте, что дело уже сделано.

Гленн улыбнулся и кивнул в сторону Лолы.

— Хочешь совет, Бо? Не ищи журавлей в небе, твоя синица уже в твоих руках. Мне она нравится. Очень хороша для тебя.

Лола поблагодарила мэра и позволила ему обнять себя перед уходом.

— С Черчилем все прошло просто замечательно, — сказал он, засунув руки в карманы,— Он — единственная моя цель на сегодняшней вечеринке. До остальных мне не было никакого дела.

— Я не знаю, говорил ли тебе это кто-либо, но ты можешь быть чертовски убедительным, — сказала Лола.

— Но тут дело не в бизнесе. Тут все дело в общении и отношении. Черчиль проникся к тебе симпатией. Это единственная причина, почему он согласился на встречу и выделил мне немного своего времени.

— Сочту это за комплимент, — сказала она, — Спасибо тебе.

Он повернулся к ней лицом:

— Нет, это не комплимент. Ты не просто красива, ты еще и умна. Черчиль это увидел. Я это вижу.

— Ты можешь перестать играть, — сказала она. — Не думаю, что швейцарам важно послушать, какая я замечательная.

Он взял ее за подбородок и приблизился к ее губам, оставляя буквально пара сантиметров расстояния.