Ночная лихорадка (ЛП)

— И как к этому относится твоя семья?

— Я стараюсь, чтобы они ни в чем не нуждались.

— А что насчет друзей? Девушки?

Бо поднял бровь:

— Я свободен, если ты еще не заметила.

— Даже сейчас?

Он колебался.

— Человек с деньгами доверяет своим врагам больше, чем друзьям.

Она попыталась представить свою жизнь без Джонни и Веро, и людей, которых она видела в баре почти каждый вечер. В то время как она жила своей размеренной жизнью, Бо вынужден был ходить по светским мероприятиям с алчными журналистами и меркантильными людьми, которым всегда было что-то от него нужно. Она положила руку ему на плечо:

— Должно быть, это очень нелегко.

Бо понадобилась минута, чтобы ответить:

— Когда ты так добра ко мне, я сразу хочу тебя поцеловать, — предупредил он.

— А если я именно этого и хочу? — она позволила себе игривую улыбку.

Он обнял ее чуть ниже спины и прижал к себе:

— Тогда во мне начинает просыпать дикое желание, — он скользнул рукой по ее ягодицам, но остановился.

— У тебя просто железная выдержка, — сказала она, надеясь, что он не заметит, как сбилось ее дыхание.

— У меня очень тонкая грань терпения.

— Эй, это ты катаешь меня с места на место.

Его глаза заблестели:

— Готова поехать в гостиницу?

Ее взгляд опустился к его губам, слегка задержался на них и вернулся наверх. Он слегка сжал пальцы у нее на спине.

— Я сочту твою неспособность ответить за согласие, — сказал он.

Он взял ее руку и повел из зала. Выйдя из переулка, она повернула налево, но он потянул ее в другую сторону:

— Сюда.

— Но машина...

— Этот бар не был запланирован на этот вечер, — сказал он, ведя ее в противоположном направлении. — Я сегодня услышал о поставке этого бурбона и хотел, чтобы ты его попробовала.

— Тогда куда мы идем?

Он отпустил ее руку и ничего не ответил. Ее сердце часто билось, пока они шли на запад. Он посмотрел на нее таким нетерпеливым взглядом, словно желание поцеловать ее было равносильно прогулке по красной ковровой дорожке.

— Здесь? — спросила она, когда он, наконец, остановился. — Ты думаешь, это смешно?

— Ничего смешного, — сказал он, слегка прикрыв глаза.

— Я не пойду туда. Я не могу.

— Ты можешь, — сказал он. — И ты пойдешь.

Она смотрела на Бо. На кирпичной стене висела розовая неоновая вывеска, на которой мелькало слово «Девочки» снова и снова. Она прижала вспотевшие ладони к платью. После прекрасного вечера в элитном обществе Лос-Анджелеса, «Шаловливые Кошечки» казались жестокой шуткой.

Но это была не шутка. Игривость, смешинки и очарование исчезли из глаз Бо:

— Ты слишком хороша для стриптиз-клуба?

Должно быть, они выглядели очень глупо со стороны, неуместно — она в вечернем платье, и он в костюме с галстуком-бабочкой.

Она не была слишком хороша для клуба. Когда-то она сама была его частью. Целую жизнь назад Лола ночами танцевала в «Шаловливой Кошечке», зарабатывала деньги, не брезгуя частными вечеринками, дружила с девочками. Она никогда не говорила об этом. Когда люди узнавали, что она была стриптизершей, всем хотелось знать, почему.

— Зачем ты это делаешь? — спросила мама через обеденный стол.

— Ради денег, конечно, — сказала Лола сухим тоном. — Разве могут быть еще причины?

Дина покачала головой:

— Тебе всего восемнадцать. Я не для того тебя растила.

Лола тонко улыбнулась.

— Ты думаешь, раз я жила под твоей крышей, ты ставила меня на ноги меня? Признай, мама, я сама сделала это. Никто никогда не вытягивал меня кроме меня самой.

Дина внезапно задрожала от гнева:

— Как ты смеешь так говорить? Я работаю днем и ночью, чтобы прокормить тебя, — она ударила кулаками по столу. — Я пожертвовала своей жизнью ради тебя, даже слышать такого не хочу!

Лола едва вздрогнула. Дина никогда не делала секрета из того, что Лола была нежеланным ребенком.

— Нравится тебе это или нет, — сказала Лола, вставая, — я не собираюсь это прекращать.

— Тогда не смей возвращаться домой, когда грохнешься лицом в самую грязь. Я не собираюсь смотреть, как ты своими руками уничтожаешь себя.

Лола развернулась и вышла, ни разу не обернувшись.