Ночная птица

– Я действительно не могла понять, – говорила Фрэнки, – но потом в памяти всплыли твои слова. Ты напомнила мне, что все эти дискуссии на новогодние выходные папа использовал как предлог, чтобы сказать тебе, что ты неправильно распоряжаешься своей жизнью. И ты права. Он все время так делал. И почему в этом году было по-другому? Дело в том, что все эти дни я вспоминала его вопросы, которые так раздражали. В этом году все они касались риска. Он спрашивал, как можно делать что-то ужасное, если это несет риск для кого-то другого. Я не понимала, потому что думала, что я была с ним одна. Что я сделала такого, что он осуждает меня? Кого я подвергла риску? Оказывается, речь шла не обо мне. Он задавал все эти вопросы не мне. А тебе.

К столику подошел Вирджил и стал наливать шампанское в бокал. Фрэнки ждала. Во взгляде Пэм появилась горечь, однако она улыбалась, как будто все замечательно.

– Вопрос, – продолжила Фрэнки, когда Вирджил ушел. – Допустимо ли стремиться к удовлетворению своих эгоистических желаний, если оно несет риск для других?

– Да пошла ты, сестренка.

– Вопрос, – сказала Фрэнки. – Правильно ли рисковать жизнью или счастьем другого человека лишь ради того, чтобы заполучить желаемое?

Очаровательное личико Пэм превратилось в маску ненависти. Она подняла свой бокал.

– Это всё? Ты закончила?

– Нет, есть еще один вопрос, – ответила Фрэнки. – Тогда мне показалось, что я что-то неправильно расслышала. Я думала, что ошиблась. Ну не мог он такого сказать – во всяком случае, тебе. Но я не ошиблась, правда? Я расслышала именно то, о чем он у тебя спрашивал.

– О? И о чем же?

– Вопрос. – Фрэнки наклонилась вперед и сильно сжала руку Пэм. – Ты спишь с Джейсоном?

Пэм колебалась всего мгновение, а затем сделала большой глоток шампанского. Когда она заговорила, в ее голосе не было и намека на смущение. Он звучал равнодушно. Как ни в чем не бывало. Словно они говорили о погоде.

– Да.

Фрэнки закрыла глаза. Она заранее знала, каков будет ответ, но все равно ей пришлось дождаться, когда спазм в груди пройдет и она снова сможет дышать.

– И давно?

Пэм пожала плечами.

– С прошлой осени. Вот только не садись на своего нравственного конька. Я знаю про тебя и Даррена Ньюмана.

– Между нами ничего не было. Я к нему не прикасалась.

– Нет? Ты просто фантазировала. Надо же, убийца, насильник… Ну и каково тебе?

– Заткнись, – отрезала Фрэнки.

– Смотри правде в глаза: ты хотела Даррена сильнее, чем своего мужа.

– Думаешь, это дает тебе право спать с ним?

– Я не спрашиваю у тебя разрешения, – отпарировала Пэм.

– Ты просто бессердечная дрянь. Ты любишь его?

– Ой, умоляю…

– А он любит тебя?

– Пора взрослеть, Фрэнки. Что тебе далась эта любовь? Разве у нас с тобой были разные отцы? Никто из нас не знает, что такое любовь.

– Так зачем это сделала? Из злости? Из мести?

– Не льсти себе, – сказала Пэм. – Да, признаю, мне нравилась идея унизить тебя. Каждый раз, когда я слышала рассказы о твоих успехах, мне хотелось сказать: «О, в самом деле? Ну а я сплю с твоим мужем». Но я, Фрэнки, не склонна к глубокому анализу всего, в отличие от тебя. Я этого хотела. Он этого хотел. Это произошло.

– Папа узнал?

Пэм вздохнула.

– Да, наш сующий во все нос папаша. Он приехал к нам и увидел нас с Джейсоном у дома. Мы целовались. Это было перед самым Рождеством. Естественно, его охватил праведный гнев. Он поклялся мне, что расскажет обо всем тебе, если я не остановлюсь. В то утро, когда мы пошли на прогулку вдоль океана, он опять взялся за свое. Все читал мне лекции о том, что я разрушаю жизнь сестры. Если честно, мне на это было наплевать, но отец сказал, что, ко всему прочему, еще и исключит меня из своего завещания, и я поняла, что он настроен серьезно. Вот этого я допустить не могла.

Фрэнки видела их на краю утеса. Они ссорились.

Она видела руки Пэм на его груди.

Она видела, как он упал.

– Ты видела нас, – продолжала Пэм. – Ты ушла вперед, но потом обернулась и увидела нас. Я умоляла тебя забыть все. Я сказала, что это была случайность, что я просто разозлилась на все годы эмоционального давления, что просто не отдавала себе отчет в своих действиях. Ты поверила мне. Пусть ты и психиатр, но ты купилась на весь этот жалостливый бред. И попросила Джейсона стереть свое воспоминание.

Фрэнки встала из-за стола. У нее подкашивались ноги, но она не хотела, чтобы сестра видела ее слабой.

– Я желаю, чтобы ты убралась прочь, – сказала она. – У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы забрать свои вещи из моей квартиры. И Джейсона забирай. Я больше не желаю видеть ни его, ни тебя.

Пэм отсалютовала ей бокалом и взяла меню.

– Как скажешь.