Ночная птица

«Пэм, стой! Не надо!»

– Ты знаешь, что случилось дальше, – сказал Тодд. – Ты увидела, что она сделала. Я не позволю тебе забыть. Я хочу, чтобы ты все помнила. Я хочу, чтобы ты умерла с этой правдой.

И воспоминания вернулись. У Фрэнки в голове стала разворачиваться картина. Сначала был пустой холст, потом на нем появился набросок, потом набросок обрел краски, а потом все детали обрели четкость фотографии. Пэм на краю утеса. И отец там же. Они ссорятся. Кричат. Она не понимает, из-за чего ссора. Они и раньше ссорились, но чтобы так яростно… А затем…

– Ну говори, – прошипел Тодд.

Фрэнки почувствовала, как он тащит ее к краю.

– Она столкнула его.

***

Фрост остановился и вытащил пистолет, но стрелять не стал. Фрэнки и Тодд боролись в нескольких дюймах от опасного края обрыва и были слишком близко друг к другу.

Над головой полицейский вертолет, молотя лопастями воздух и покачиваясь, готовился к мягкой посадке на луг. Снайпер балансировал у дверцы, но тоже не стрелял.

Вертолет сядет через тридцать секунд, но к этому моменту все уже закончится тем или иным образом. С севера к ним спешили еще трое офицеров, однако им было еще бежать и бежать.

Тодд держал Фрэнки за руки, она вырывалась; эта борьба напоминала перетягивание каната. Они топтались на крохотном пятачке, их ноги утопали в мягкой влажной земле. С края обрыва градом сыпались комья. Волны яростно набрасывались на берег, и под утесом черные камни с острыми краями терпеливо ждали свою жертву.

Фрост убрал пистолет в кобуру и побежал, оскальзываясь на мокрой траве в опасной близости от края. От Фрэнки и Тодда его отделяло двадцать футов. Он бежал быстро, слишком быстро, чтобы остановиться.

Впереди Фрэнки оступилась. Тодд дернулся и выпустил одну ее руку. Размахивая свободной рукой, чтобы сохранить равновесие, врач попыталась отклониться от края. Тодд по инерции сделал два шага вперед. Он все еще держал Фрэнки за одну руку, а у нее не было надежной опоры, чтобы вырвать ее. Тодд резко дернул ее к себе. Глаза Фрэнки расширились, рот открылся в безмолвном крике.

Сейчас или никогда.

Фрост прыгнул вперед, вытягивая руки. Он приземлился рядом с Фрэнки, обхватил ее и рванул на себя. Она стала заваливаться на него. Тодд, не ожидавший сопротивления, выпустил ее руку. Фрост и Фрэнки упали на землю. Крепко прижимая ее к себе, инспектор несколько раз перекатился. Теперь они были далеко от края.

Лежа на земле, Фрост потянулся за пистолетом, однако надобность в оружии отпала.

В шести футах от него Тодд балансировал на краю. Ветер то пихал его к обрыву, то отталкивал прочь. Он пытался сохранить равновесие и при этом улыбался; его взгляд был устремлен в небо, руки разведены в стороны.

Неожиданно он оступился. Он проигрывал и знал об этом, но его это не заботило.

– Закрой глаза, – сказал Фрост Фрэнки, однако она не послушалась.

Они увидели, как Тодд перевалился через край, отдавая себя на волю ветра. Он полетел, разведя руки и ноги. Но земное притяжение одержало над ним верх. Он стал падать, как птица со сломанным крылом, и, скрывшись за краем, без единого звука рухнул на камни. Его жизнь оборвалась за короткие пять секунд.

Фрэнки вывернулась из крепких рук Фроста, вскочила с земли и подбежала к краю. Истону в голову пришла дикая мысль, что она может броситься вниз.

Однако она лишь замерла и смотрела на изувеченное тело внизу. Не моргая. Фрост осторожно взял ее за руку, понимая, насколько ненадежен край, но увести ее не смог.

Интересно, спросил он себя, чье тело она видит внизу.

Ночной Птицы. Или своего отца.

Глава 51

«Она его столкнула».

Вот теперь истина приобрела для Фрэнки смысл. Она поняла, что видела тогда на утесе и почему так отчаянно хотела все позабыть.

Там была Пэм. Она убила их отца. Это не было несчастным случаем; это не было самоубийством. Это было убийством.

Фрэнки ждала, сидя за своим любимым столиком в укромном уголке «Зингари», и то и дело смотрела на часы, хотя знала, что они оба рано или поздно придут. Она наблюдала за улицей в окно. От нервного напряжения желудок скручивал болезненный спазм, потому что она не знала, как отреагирует, когда увидит этих двоих.

Мужа. Сестру.

По залу лился нежный джаз. Пианино. Саксофон. Контрабас. Солистка в черном платье пела трогательную песню о любви на улицах Парижа. Посетители разговаривали, звякали столовые приборы. Вирджила, разносившего тарелки, словно облаком, окутывал аромат мидий и чеснока. В своей черной униформе и с копной светлых волос он напоминал Адониса.

Тут дверь открылась, и появились они.

Расправив плечи, выставляя напоказ свои длинные ноги, Пэм плыла по залу. У нее, как всегда, был вид королевы, и ее васильковое платье казалось кусочком ясного синего неба, проглядывавшего сквозь серые тучи. Джейсон шел следом. Тени падали на него так, что его угловатое лицо напоминало голый череп.

Они сели напротив Фрэнки. К их столику мгновенно подлетел Вирджил, и Пэм послала ему воздушный поцелуй. Вид у нее был беспечный, будто ничто в мире не заботило ее. Джейсон же, по контрасту с ней, был сосредоточен и замкнут.