Ночная радуга

Илья стал разговорчивым и откровенным. Он расставил приоритеты. Мама Маша — для того, чтобы ухаживать за ним. Папа Петр — для разговоров по душам, для объяснения того, о чем Илье не известно. Для того, чтобы разделить с Илюшей не только его надежды и планы, но и для того, чтобы нести и его тайны. Подростку тяжело даются скрытность, постоянная конспирация в общении с подозрительными и сильными людьми. Ему нужен главный союзник, который примет и легализует все, что мальчик придумал и осуществил в одиночку.

— Поговорим? — сказал однажды Петр. — Как же так получилось, что тебя родители истязали, били, морили голодом, а следов эксперты не нашли? И вес у тебя был нормальный, и травм никаких. Ты рассказывал на суде о каких-то способах, сказал, что точно не знаешь, как это делается. Ты даже предоставил следствию улики — веревки, ремни, на них были фрагменты твоей кожи. Но на коже не было шрамов. Только царапины. Ты чувствовал страшную боль, а следов побоев не было. Тебе поверили на слово, потому что невозможно объяснить чем-нибудь другим желание ребенка бросить родную мать, обвинить ее в преступлениях, добровольно пойти в детдом. Но я читаю это дело, твои слова, заключения экспертов, — и не вижу ответа. Извини, но давай попробуем разобраться, я помогу тебе вспомнить. Как все же они это делали?

Илюша какое-то время молча глядел в пол. Потом поднял раскрасневшееся лицо и посмотрел на отца почти гордо.

— А никак. Никто меня не бил, не морил. Я просто их ненавидел. Ее за то, что она такая бедная. После смерти моего папы она мне давала картошку, молоко и хлеб, а сама ела только картошку. Говорила, что что-нибудь придумает, что за ней ухаживает богатый человек на работе. А сама привела этого Отара.

— Он тоже был бедный?

— Не очень. Он сам построил нам дом, купил старую машину. Но я его ненавидел еще больше, чем ее.

— За что?

— Так хачик же. Черный. Мне так в школе сразу и сказали.

— А чем «черные», по-твоему, отличаются, к примеру, от тебя?

— Тем, что мы их ненавидим!

— Как отчим относился к тебе?

— Нормально. Подлизывался. Фигню всякую приносил. Но он хотел своего ребенка. Тоже черного.

— Откуда ты знаешь?

— Так и было. Захожу однажды утром в кухню, а он мать обнимает, живот ей гладит, говорит: «Это будет наш ребенок».

— Этот ребенок родился?

— Нет. Не успел. Когда мать арестовали, с нею что-то случилось в тюрьме. Так мне уже в детдоме рассказывали: «Она скинула ребенка». В смысле, помер он.

— Ясно. Тебе кто-то помогал писать заявление? Как ты узнал, куда его нужно отнести?

— Никто! Я все сам. Только спросил у соседки-учительницы: куда жалуются дети, которых мучают родители? Сказал, что в соседнем поселке девочку родители в подвал посадили. Она мне все объяснила, похвалила за то, что такой добрый.

Илюша рассмеялся счастливо и посмотрел на приемного отца преданно и с любовью. Было ясно, что он доволен результатом своей затеи. Все получилось.

— А что же с орудиями преступлений? Как оказались на ремнях и веревках следы твоей кожи?

— Это я сам додумался! В книжке одной прочитал. Натирал себя этими ремнями прям до крови. Больно даже было, — скромно и гордо сказал он.

— Иди, Илья. Позанимайся с Марией, у тебя завтра контрольная.

Когда мальчик вышел, Петр Пастухов закрыл за ним дверь изнутри. Достал из шкафчика бутылку водки, налил себе стакан до краев, выпил в несколько глотков и раздавил стакан. Смотрел на осколки, перемешанные с его кровью, и понимал, что примерно это он сделал со своей жизнью. Этот десятилетний мерзавец никогда не станет ему сыном, а он сам никогда не позволит себе предательство. Он не отведет парня в дом теперь уже принудительного сиротства. Второй раз он уже точно не выплывет. И все, что он придумывал о родной матери, может оказаться реальным и страшным возмездием его будущего.

Я закрыла свои записи об Илье Пастухове. Взяла телефон, нашла номер Дианы, но не смогла нажать вызов. Позвонила Сергею.

— Сережа, привет. У меня такая мысль: раз мама хорошо знала Пастухова, может, он был знаком и с Дианой?

— Моя ты дорогая! — радостно воскликнул Сергей. — Все-таки нам судьба быть вместе. Хотя бы в качестве партнеров. Дело в том, что они точно были знакомы. Переводы «для Дианы» были и на счетах Ильи Пастухова. Кроме того, он был попечителем благотворительного фонда, с помощью которого Диана Бедун получила квартиру в Красногорске.

Часть шестая. В кривых зеркалах

Соболезнования от Зины

Я ответила на звонок Зины. Не лишила ее этого удовольствия, а себе отказала в слабости послать ее подальше эсэмэской. Не нужно быть провидицей, чтобы чувствовать очередную пакость подлого существа, которое сделало тебя добычей, а твою жизнь своей забавой.