Ночная война

Через полчаса разведчики покинули обжитое убежище, свежий воздух вскружил головы, пустырь переползли, дальше по одному пропали в редеющем бурьяне. Листва с деревьев практически осыпалась, голые ветки гнул ветер, местность была фактически открытой. За два дня здесь все изменилось: поздняя осень вступила в права. Снова кричали солдаты на другой стороне дороги: гоняли шальную кошку. Разведчики лежали в грязи, ждали. Идею уничтожить гарнизон Шубин отверг: что это даст, кроме морального удовлетворения? – постоянную угрозу в тылу. Солдатня угомонилась, разведчики сместились на северную окраину Краснухи, за сараями повернули на восток и побежали к дороге.

– Показывай, Василий, где ваш овраг под мостиком?

– Придётся ползком, товарищ лейтенант. Слышите, мотор работает – немцы тут все еще ездят. В общем направо нам…

Лес был рядом, но и дорога была рядом, за перелеском что-то шумело – пришлось пропустить ещё один мотоциклетный патруль. Люди недоумевали: что мешает их завалить? Но Шубин посматривал на них очень выразительно и народ не стал возмущаться.

– Ладно, пусть живут, – вздохнул Герасимов. – И ценят нашу неземную доброту.

Патруль проехал. Маленький отряд спустился в овраг, пробежал под мостом и через пару минут был уже в лесу. Невдалеке проходила просёлочная дорога, усыпанная листвой – берёзы ещё не облетели, красовались золотыми нарядами. Воздух стал суше, грязь подсохла, окрестности дороги были завалены валежником – лезть в него совершенно не хотелось. Колея раскисла, но междупутье выглядело сносно, его устилала ещё зелёная травка – по этой ленточке и припустили лёгкой рысью. Шустрый Кошкин ушёл вперёд и с этой минуты ориентировались по его позывным. Дорога повернула на север, пришлось с неё уйти, спустились в балку, усыпанную красноватой листвой. Шли как по крови, пока лощина не сгладилась, а лес не превратился в чащу.

– Смотрите, какая береза, товарищ лейтенант! – сказал Шуйский. – Вы пока покурите, а я наверх залезу, выясню: что, да как. Мы ведь не спешим на пожар?..

И это было ещё мягко сказано… Береза напоминала гнутый коленвал, при этом была усеяна толстыми ветками. Первая попытка взобраться потерпела неудачу: переломился сук под ногой.

– Вот-вот, – ворчал Уфимцев. – Руки из задницы растут, а ещё что-то делают…

– Эх, товарищ сержант, не были бы вы сержантом… – размечтался Шуйский. – Курите, нечего на меня смотреть.

Он карабкался как обезьяна, добрался до чахлой кроны и пропал в ветках. Пока курили Шуйского не было, потом раздался свист, вопль: «Спасайся кто может!» и с веток скатился скалящийся разведчик.

– А мы решили, что ты гнездо свил, – заметил Глеб.

– Неуютно там, товарищ лейтенант, ветрено, – пожаловался красноармеец. – А вообще неплохо – владыкой мира себя чувствуешь… В общем, этот лес ещё на версту не больше, потом всего помаленьку: поля, перелески, деревня, рядом кладбище, на погосте немцы в футбол играют, рядом походный лагерь, в деревни танки, ещё какая-то самоходная хрень. За деревней дорога с севера на юг, по ней мотоциклы шныряют. Видел БТР и пару грузовиков. Далеко на востоке дым клубится, ну очень далеко…

– То есть, куда бы мы ни пошли – упрёмся в дорогу? – задумался Глеб.

– Ага!.. – согласился Шуйский. – Хотя нет. Если назад пойдём, то никакой дороги не будет.

– Не умничай. Деревня на востоке?

– Вон там, – разведчик показал пальцем. – А возле неё фрицев немерено.

– Что на северо-востоке? – Шубин для наглядности развернул подбородок.

– Всё тоже, – пожал обманчиво худыми плечами Генка. – Только нет деревни и фрицев.

– Идём на северо-восток! Кошкин, в дозор!

Остановились только раз – пренебречь призывным журчанием родника было невозможно: плескались как дети; мыли лица, руки; жадно пили; потом наполнили под горлышко фляжки. Шперлинг шутил: «Утрамбовать бы, чтобы надолго хватило!».

Дорога шумела за пучками тальника, Глеб свернулся за бугорком, грыз травинку: местность была живописной – багровая листва ещё не опала, причудливо раскрашивала деревья; правее за камышами голубело озеро. Дорога не простаивала без дела: грузовой Опель Блиц протащил полевую кухню – важный элемент воинского быта, охранял бронеавтомобиль с автоматчиками; потом прошла цистерна с горючим, её сопровождали мотоциклисты. На озере ещё крякали утки, но мирная идиллия была нарушена, впрочем, стало тихо. Глеб привстал на корточки, осмотрелся: пустая дорога в оба конца, по знаку поднялись, одновременно перебежали дорогу и припустили к ивняку – десять секунд на весь манёвр, кучка людей растворилась в зарослях. Обернувшись, Глеб обнаружил, что отстал Серёга Герасимов, тот сидел на корточках, растерянно смотрел на дорогу, как-то колебался.

– Ну что ещё? – разозлился Шубин.

– Товарищ лейтенант, нам язык нужен, – голос красноармейца подозрительно просел, он вытянул шею, подался вперед, словно кошка приготовилась броситься на птичку. – Штабная машина идет, товарищ лейтенант. Одна, как перст…