Ночная война

– Знаете, я не глупец… Вы меня всё равно убьёте, – лицо фашиста превратилось в обмякший помидор. – Какой мне интерес с вами разговаривать?

– Хотите откровенно герр Бауэр? Во-первых, умереть можно по разному: вы же не готовы претерпеть нечеловеческие страдания? Вы не закалённый боец специального подразделения, а штабной офицер, привыкший к комфорту и прочим безболезненным вещам. Во-вторых, пока вы говорите – вы живы, разве плохо на этом пригорке? – солнышко светит, красиво. Согласитесь – осень в России, это не только дожди и распутица. В-третьих, вы сами сказали, что эти сведения уже не являются военной тайной, так ублажите же наше любопытство, иы так долго находились отрезанными от мира…

– Ломается как девочка, товарищ лейтенант? – предположил Герасимов.

– Все они такие, – махнул рукой Курганов. – В кармане фига, за пазухой камень. Мы в общем-то не спешим, товарищ лейтенант, здесь так хорошо: солнышко пригревает!

Подполковник начал говорить, презрительно оттопырив губу, Шубин мрачнел – такие вещи лучше не знать.

Герр Бауэр занимал должность заместителя начальника штаба 40-го механизированного корпуса, наступавшего на Вязьму с юго-западного направления. Сегодня он выполнял приказ своего непосредственного начальника полковника фон Клаузевица: лично прибыть в расположение 16-ой бригады для выяснения причин медленного продвижения. Машина сопровождения сломалась – оторвалось колесо и герр Бауэр, на свой страх и риск, отправился дальше без охраны – район считался спокойным. В момент пленения он возвращался в штаб. Причины медленного продвижения носили объективный характер: бригада уперлась в болото, к тому же закончилось горючее, разумеется его хватятся, будут проводиться поиски и тогда берегись несчастная Советская разведка! Оперативной обстановкой этот тип владел: неделю назад, группа армий Центр перешла в наступление, но не там, где её поджидало Советское командование. Ударили на Духовщину и Рославль: один удар на севере; другой на юге. Оборону прорвали в этот же день, вклинились в советский тыл на глубину до двадцати километров. Затем дивизии 4-ой танковой группы нанесли удар по 2-му эшелону резервного фронта – неповоротливые армии не успевали развернуться. Немецкая авиация разбомбила штаб западного фронта, от чего частично потерялось управление войсками. Последующие дни, наступающие колонны проходили уже по пятьдесят километров. В спешке командованием фронта была создана сводная группа Болдино для ликвидации прорыва, но поставленных целей она не достигла и сама частично оказалась в окружении. Четвертого октября противник был уже далеко на востоке, охватил группировку из трёх армий западного фронта и двух армий резервного фронта. Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ войскам отходить на Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж, но сделать это удалось не всем – невозможно организованно отступать в условиях ожесточенных боев и потери управления войсками. Выйти удалось только управлению 16-ой армии. Войска получили приказ: организовать оборону в районе Вязьмы! Седьмого октября немцы прорвались с востока к городу, окружив девятнадцать стрелковых дивизий и четыре танковые бригады. Огромное количество войск оказалась в котле, подвергалось обстрелам и не имело ни малейшей возможности вырваться. Это было форменное избиение: сотни тысяч солдат были убиты; сотни тысяч попали в плен; остальные вели упорные бои под захваченной Вязьмой. Часть немецких войск оказалась скованной этими боями, в чём для немецкого командования не было никакой трагедии – спешить было некуда. Формально, перед Москвой существовала Можайская линия обороны, но на ней не было войск и дорога на Советскую столицу была открытой. Немцы же создали себе все условия для успешного завершения восточной компании…

Шубин прятал эмоции, напускал на себя невозмутимый вид. Три дня назад Вязьму ещё не сдали, котла не было, войска отступали, но надежда, что немцев остановят ещё не умерла. Теперь же, все рухнуло: большая часть войск попала в окружении, а те, что избежали этой участи – откатывались на восток. Успели ли эвакуировать госпиталь из Вязьмы? Что с Лидой? – предательский холод полз по спине отчаянием забирался в мозг.

– Раз вы такой информированный, герр Бауэр, возможно знаете, что произошло с 303-ей стрелковой дивизией Красной Армии?

– Она отходила в северо-восточном направлении, примерно в том районе, где мы сейчас находимся. Все ваши дивизии разбиты, – напыщенно заявил пленник. – Те части, что находились в этом квадрате, трусливо бежали и попали в окружение около населённого пункта с названием Липки. Да, кажется, пленные говорили, что служат в 303-ей дивизии. Прорваться удалось колонне грузовых машин с ранеными, кое-кому из штаба дивизии и нескольким сотням солдат. По уверению пленных, им было приказано занять оборону юго-восточнее Вязьмы, но вы понимаете, что это жалкие потуги: что могут сделать эти несколько сотен деморализованных солдат?..