Ночная жара (СИ)

Я села и попыталась освободиться из объятий вампира, но он стал лишь более настойчив в своих ласках. Я посмотрела через плечо Патрика на Квина. Он застыл на краю кровати. Его огромные глаза неотрывно следили за мной. Он робко улыбнулся мне, и я увидела в его взгляде живой интерес. Юноше нравилось наблюдать за нами. Я отчетливо почувствовала, как в нем нарастает возбуждение. И тут алкоголь в моей крови дал знать о себе с новой силой. Моя голова закружилась, тело заныло от желания, и я неожиданно для самой себя сдалась под натиском поцелуев Патрика. Я откинулась на подушки, и вампир лег на меня сверху, и его холодные губы прошли по тому же месту, которого совсем недавно касался горячий язык Квина. Я громко застонала и подалась навстречу ласкам моего партнера. Его заботливые руки аккуратно стянули с меня трусики, и я широко раздвинула перед ним ноги, больше не стыдясь присутствия в комнате Квина. Член вампира одним рывком вошел в меня. Я вскрикнула от легкой боли и полностью отдалась нарастающей во мне неистовой жажде получить долгожданное удовлетворение.

Когда волны первого оргазма настигли меня, Патрик прервал свои движения и приподнял меня с кровати. Квин, словно тигр на охоте, незаметно скользнул на место вампира и, посмотрев мне прямо в глаза, нежно прикоснулся пальцами к моей щеке. Я протянула руку и погладила его темные волосы. Он подался вперед, и я поцеловала его теплые, мягкие губы. Холодная ладонь Патрика легла сзади на мою талию. Его губы стали покрывать поцелуями мою спину.

- Я не могу спокойно смотреть на то, как вы целуете друг друга. Это еще сильней возбуждает меня. - Прошептал вампир, слегка покусывая мочку моего ушка, и сжал мне грудь. Я немного привстала, и его тело плотно прижалось к моей спине. Его руки продолжили гладить меня. Ладони Патрика спустились на мой живот, а член вновь вошел в меня. Квин прижался ко мне с другой стороны, и я бедром ощутила всю силу его желания. Я запустила свою руку к нему в трусы и сжала в ладони его член и стала ласкать его. И на этот раз он не прервал моей ласки. Вместо этого юноша слегка прикусил мою губу и начал двигаться в такт моему ритму, я же в свою очередь старательно отвечала на темп заданный мне Патриком.

И мы все вместе окунулись в мир желания и страсти. И не было в этот момент ничего более простого и естественного для меня, чем секс втроем.

- Вы оба грязные сукины дети. - Сказала устало я и сладко потянулась. Мне определенно нравилось лежать посередине между Патриком и Квином и чувствовать их тела рядом с собой. Но между тем, я все же обиженно продолжила свою обличительную речь:

- А ну быстро признавайтесь, кому из вас в голову пришла идея вот так нагло напоить и потом поиметь меня?

- Мы же сукины дети, и подобные грязные и гнусные вещи посещают наши с Квином головы, как правило, одновременно. - Ответил Патрик и поцеловал мое левое плечо.

- А как только мы додумались до этого, так сразу же решили воплотить в жизнь наши пошлые мечты и желания. И все, что нам было нужно, так это просто выбрать подходящий момент для осуществления столь коварного плана. - Продолжил Квин и запечатлел нежный поцелуй на моем правом плече.

- Зная твою добродетельность и высоко моральность, мы пришли к выводу, что в первый раз нам без алкоголя не обойтись. - Вампир улыбнулся мне и убрал прядь волос с моего лица.

- А когда чего-то очень ждешь, то это обязательно происходит. Мы сделали ставку на нашу победу и получили ее. - Закончил юноша, накрыв поцелуем мои губы.

- Сволочи вы, а не любимые мужчины. - Сказала я охрипшим голосом спустя пару минут и закрыла глаза. Я глубоко вздохнула и решила, что подумаю обо всем случившемся со мной утром. И тогда же передам себя в руки своей строгой совести, которая в этот момент была такой же расслабленной и полностью удовлетворенной, как я сама. Придя к такому удобному мне умозаключению, я сразу же заснула. И как ни странно, но этой ночью мне больше не приснился кошмар с мастером Нортманом в главной роли.

***

Как только я проснулась, так тут же вспомнила события этой ночи.

Моя голова слегка болела, тело испытывало приятную легкость, а вот совесть горела в адском пламени.