Ночная жизнь

Бобби попросил Ли остановиться у старого, страшного на вид дома. Этот дом напомнил ему дом с меблированными комнатами, где он провел первые полгода после жизни на улице. Ли с отвращением окинул его взглядом.

- Надеюсь, все будет в порядке?

- Да, - сказал Бобби. - Спасибо, что подвез.

- Да я не про тебя говорю, засранец, а про нее. Ты в порядке, девочка?

Ронни кивнула. Она все еще была бледной и выглядела так, словно находится во власти дурных воспоминаний:

- Я возьму себя в руки.

- Ты побудь с ней сегодня ночью, - сказал Ли, обращаясь к Бобби. Что-то она неважно выглядит.

Бобби кивнул и, обняв Ронни, повел ее к дому. Ли подождал, пока они не войдут внутрь и не зажгут свет в квартире.

- С ними порядок, - сказал он больше для себя, чем для кого-то еще.

- Бедная девочка, - сказала Конни.

Ли промолчал и поехал дальше. Конни сидела рядом с ним, а рядом с Конни - Мартин Бадз. С тех пор как они уехали от Джека, он не проронил ни слова. Конни показывала Ли дорогу, и наконец они остановились возле ее дома. Она, улыбаясь, посмотрела на Ли, потом на Мартина, потом снова на Ли.

- Что ты собираешься сегодня делать? - спросила она.

- Поеду домой и хорошенько высплюсь, - ответил Ли.

- Уверен?

- Вполне.

Она вздохнула. Мартин открыл дверь, вылез из машины, помог выбраться Конни, потом сел обратно, закрыл дверь и опустил стекло.

- Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Номер шестнадцать. Конни улыбнулась, помахала на прощание рукой и пошла к подъезду. Ли, убедившись, что она благополучно вошла внутрь, отправился дальше. Он доехал до Вашингтон-авеню и, свернув на восток, покатил в сторону моста Третьей авеню. Мартин смотрел на проносящиеся мимо фонари.

- Куда ты едешь?

- Домой.

- Высади меня здесь, я дальше пойду своим ходом.

- Черта с два.

- Останови свою чертову тачку.

Ли повернулся к нему:

- Заткнись. Я никуда тебя не пушу. Ты сумасшедший? Там это чудовище бродит в ночи.

- Мне твоя гребаная благотворительность не нужна.

- Это не благотворительность, засранец, это одолжение.

Ли свернул налево, въехал на мост и пересек Миссисипи. Река, в которой отражался тусклый свет фонарей, была похожа на жирного черного червя.

- Куда ты, черт тебя побери, меня везешь? - снова спросил Мартин.

- Ты останешься у меня.

- Ты что, рехнулся?

- Заткнись.

- У меня СПИД, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Подумаешь, я же не собираюсь с тобой трахаться. Ляжешь на диване.

Мартин уставился на него широко раскрытыми глазами и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Он отвернулся и стал смотреть вперед. Через пару минут его поза стала менее напряженной, и Ли даже показалось, что он улыбается.

- А ты не такой уж говнюк, как кажется на первый взгляд, - сказал Мартин.

- Пошел к черту, гомик, - ответил Ли.

Мартин повернулся и посмотрел на него.

- Сэр, - добавил Ли.

Мартин пожал плечами.

Зажегся зеленый свет, и Ли повел машину дальше.

17

Весь день Карниша терзал голод. Он часами стоял посреди кабинета, не сходя с места, не двигаясь, подобный каменному изваянию, и смотрел на тяжелые велюровые портьеры, не пускающие дневной свет в его покои. Ярость в нем боролась с отчаянием. Ни то, ни другое не могло победить, но и не отступало.

Слуги хорошо изучили привычки хозяина и не смели его беспокоить. И на сознательном уровне, и на уровне подсознания они понимали, что этого делать не стоит. Сознательно они боялись разгневать его, а подсознательно знали, что в течение следующих нескольких дней их мысли и чувства отчего-то будут мрачными, а то даже страшными и неприятными. Как лабораторные крысы, которых за неверные действия бьют током, они быстро учились. Они прибегут, едва он их позовет, но не раньше.

Снова и снова Карниш переживал события вчерашней ночи, стараясь докопаться до причин того, что случилось. Как вышло, что он недооценил Саймона? Как вышло, что один жалкий человечишка сумел организовать уличные патрули?