Ночная

- Бланш? — настороженно прохрипел снизу Раинер, резко вернувший интерес к происходящему. — Что они говорят?

Спасатели резко замолчали и, оттеснив меня к домику, дружно перегнулись через перила. Серый от боли храмовник явно не внушил им доверия.

- Местный, — уверенно сказал первый спасатель, тотчас потеряв интерес, и начал выплетать обратный портал.

В другой ситуации я бы даже залюбовалась. Магов-порталистов на Ирейе исчезающе мало, и посмотреть на их работу удается отнюдь не всем. Но сегодня меня волновало не его редчайшее искусство.

- Подождите, — я тронула его за предплечье — и неподдельно смутилась: легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы нарушить ток силы и исказить начатое заклинание. Маг проглотил ругательство, сразу же переводя высвобожденную силу в свечение, и раздраженно поинтересовался:

- Что? Хочешь остаться?

* * *

Оставаться я не желала твердо и решительно. Бросать Раинера, впрочем, — тоже, поэтому попыталась сумбурно изложить, кто это такой и чем я ему обязана.

Но сыскарей предсказуемо не проняло.

- Тангарра исключена из межгалактического сообщества по требованию представителей планеты, — уверенно заявил телепортист. — Сюда даже полеты запрещены, иначе бы вас, госпожа Сабинн, отыскали и эвакуировали гораздо раньше. Мы не имеем права вмешиваться в происходящее.

- Но его же искалечат! — вырвалось у меня.

Телепортист только тяжело вздохнул, и в разговор включился его напарник:

- А еще немногим меньше половины населения вымрет от чумы и сопутствующих болезней, — оптимистично спрогнозировал он. — Возможно, несколько тысяч женщин сожгут по обвинению в колдовстве. В среднем, насколько я помню, в странах с этим уровнем развития все примерно так и происходит. Но если планета выбирает политику изоляции — это ее право. Вмешательство, даже если дело касается всего одного человека, — грубое нарушение суверенитета Тангарры. А Ирейя, осмелюсь напомнить, подписала Планетарный Пакт. Давайте сойдемся на том, что вашему приятелю повезло, что он вообще жив, и позвольте проводить вас домой. Ваши родные чрезвычайно обеспокоены…

Это определенно был удар ниже пояса.

Сестер я не видела больше двух лет. И уже даже не надеялась увидеть.

- Раинер из храмовой дружины, — все-таки сказала я. — Для него руки…

- Госпожа Сабинн, — не выдержал телепортист, — мы сыскари, а не целители!

- Но можно же… — робко мяукнула я.

- Что? Притащить его Ирейю, исцелить и вернуть сюда?! — взорвался он. — Да это пятая телепортация за день, не считая маяка на ваше возвращение!..

Напарник прервал его гневную тираду, просто хлопнув телепортиста ладонью по плечу. Тот умолк, будто кто-то выключил звук. А его напарник, разом растеряв всю смешливость и открытость, твердо сказал:

- Госпожа Сабинн, мы ничем не можем ему помочь. Но забрать вас — обязаны. Граждане Ирейи не имеют права находиться на Тангарре. Не мешайте лейтенанту Гейбу открывать портал.

Я обреченно взглянула им за спину — и подавилась воздухом.

Взобраться по отсыревшей веревочной лестнице, когда правая рука отказывается идти на контакт, — уже достижение. Но исхитриться сделать это беззвучно, пока чужаки заняты разговорами, да еще вынуть меч из ножен…

Я так и не поняла, что его выдало — то ли мой ошарашенный взгляд, то ли скрипнувшие в последний момент перила — но сыскари почти синхронно обернулись, и храмовника встретило сразу два магических щита, таких плотных, что они стали заметны в воздухе. Бросившийся в атаку Раинер натолкнулся на чуть светящуюся магическую дымку. Выставленный вперед меч зазвенел и вылетел из его ладони, а сам храмовник едва не рухнул с крыльца — но успел ухватиться за перила, побелев от боли в израненной руке.

- Чертовы колдуны! — выдохнул он. — Бланш, ты цела? — и, не дожидаясь ответа, в полный голос затянул боевую литанию.

У меня мурашки по коже пошли. До сих пор я ни разу не слышала, как он поет.

Много потеряла.

Пробирающий до самых костей, чуть хрипловатый голос брал низкие ноты литании безо всякого напряжения, и казалось, что пожелай он только — и перейдет в инфразвук. На Ирейе за владельца такого голоса передрались бы все продюсеры, и он моргнуть бы не успел, как проснулся бы звездой.

А здесь, в мире, где эталоном служил храмовый хор, состоящий сплошь из мальчишек, голос Раинера годился только для боевых молитв, призванных разрушать чужие чары.

Впрочем, следовало признать, что в них десятник преуспел. Литания звучала от силы полминуты — лейтенант Гейб успел сплести лишь каркас портала и еще только разворачивал его в окно перехода, когда оба щита мелко завибрировали и лопнули, будто мыльный пузырь.

Маги ошарашенно переглянулись, и этого мгновения хватило, чтобы все пошло наперекосяк.

Раинер прервал литанию на полуслове и, отпихнув плечом худощавого телепортиста, протянул ко мне руку, явно намереваясь сдернуть с места и удрать подальше от сыскарей. Храмовник промахнулся только с одним: привычка оказалась сильнее логики, и руку он протянул правую.

Распухшую, непослушную, какого-то жуткого, совершенно нездорового цвета.